Татары скакали галопом на север по лугу. Сзади грохотали выстрелы, и некоторые пули настигали всадников. Не может конь скакать быстрее стрелы, а быстрее пули — тем более.
Выстрелы стихли. Комендант крикнул — "Отбой тревоги. Ушли." Дверь башни открылась и солдаты стали выходить.
— Тут один еще живой. Что с ним делать?
— Рана сильная?
— Поживет еще.
— Вяжи его, поспрашаем. Остальных добейте. Сколько их тут?
— Шестеро. Седьмого вяжем. Эх, этого коня сильно поранили, забить придется.
— Ничего, конину мы любим!
— Отставить шуточки! Смотри! Там в поле еще два коня!
— Это я ссадил.
— Ну ты Ваня и стрелок!
— А что я, это винтовка. Тут как на стрельбище — скачут прямо, никуда не виляют, ветра нет. Только дальность выставляй. А дальность я уже промерил — тот куст триста метров, а та вешка — четыреста.
— Ну Иван… Так, а кто в седле не как собака? Вы, трое, на коней, и езжайте проверьте, кого там Ваня ссадил. Только осторожно, лучше издаля их постреляйте. Коней приведите, а татар потом закопаем.
— Эй! В избе! Отворяй! Ушли татары! Все кто смог. Лопаты берите, тем кто не смог — поможете.
Пошли смотреть следы. Татары пробирались вдоль берега Ворон-реки, заросшего полоской леса. Затем шел кусок, где были вырублены почти все деревья. Но татары через это место не пошли, там много веток и тонкомера от срубленных деревьев. Взяли чуть севернее, скакали по ровной поляне. Вот этот вырубленный кусок леса и спас. А так бы подкрались к самой избе.
— Не, не подкрались бы. Караул бы заметил.
— А сейчас заметили? Если бы повар не крикнул, так бы и спали.
— Не спали мы. Смотрели в другую сторону.
— Вдвоем? Так что надо весь этот лес вырубать. Как раз нам еще две избы строить, пополнение идет.
— Как мы сможем? У меня десяток людей всего. И избы и лес.
— Избы строить надо. А лес тот просто валить будем весь подряд. Солдаты помогут. А потом люди приедут — разберутся какие бревна — куда.
Подвели итоги боя. У нас потерь нет, не считая синяков и двух наказанных караульных. Пять трофейных коней, еще двое коней немного раненых — лечим. Два коня пошли на мясо. Трофейные сабли, луки и всякая рухлядь. Башня утыкана стрелами как сосна — иголками.
Быстро позавтракали, рабочие взялись за пилы и топоры.
— Слушай, старшина, а как так татары вот так сразу к нам пришли? Как знали?
— Знали, значит следили — комендант посмотрел на противоположный берег Ворон-реки.
— Иван, ты же был тут? Места эти знаешь?
— Да, мы же тут с Командором и Федей… господином консулом воевали. Освобождали Велислава и Акима из татарского полона. Точно! На том берегу Ворон-реки, немного дальше, несколько километров, место есть. Там заводь или старица — длиннющая. Место удобное для лагеря, или лодки прятать. Вдруг эти татары сейчас там!
— Так у пленного спросим!
— Он это. Того.
— Как! Живой же был!
— Не, живой. Без чувств только. Только плох он, кровь уходит.
— Ну вот! Ладно, будем считать, что татары там.
— Может и там. Нельзя их оставлять. Их десятка два ушло. Ты, Иван, то место сможешь найти?
— А что там искать! Иди по берегу и в устье упрешься.
— Они на полночь ушли. Если у них лагерь в том месте, значит переправлялись они сильно выше, чтобы мы не заметили. Если они в этот лагерь вернуться, пойдут через свою переправу — то мы можем почти в то же время подойти. Надо проверить то место.
— На яле пойдем?
— На реке нас могут заметить. Надо прямо здесь переправиться, до излучины, и лесом идти.
— Я пойду! Мое отделение самое!
— Стой! "Самое". Там лес густой?
— Густой! Не то что здесь!
— Значит винтовки ваши там плохи будут. Карабины нужны. А в вашем отделении их только три штуки.
— Я пойду! Только я место знаю!
— Пойдешь. Только еще второе отделение пойдет, с карабинами. А ты трех своих стрелков с винтовками… ладно двух стрелков оставишь здесь. На башне им самая оборона. Понятно? Пять минут на сборы!
Двенадцать бойцов идут по лесу. Идут недалеко от реки, чтобы видеть ее сквозь деревья. Сержант Иван впереди. Вдруг он поднял руку и остановился:
— Вот она. Заводь. Сейчас направо, с полкилометра. Совсем тихо идем.
Все крадутся, осторожно ступая, чтобы не хрустнула ни одна ветка. Эти сотни метров показались бесконечными. Приблизились. Иван сделал знак рукой — все остановились. Впереди стало светлее — угадывалось открытое пространство. Иван, пригнувшись, стал пробираться между кустами. Через несколько минут вернулся расстроенный, махнул всем рукой — "Нет никого, пусто. Идем".
Вышли на поляну у заводи, поросшую редкими деревьями. В глаза бросались два кострища, хворост, жерди от шатров. Но все это было старое, последнее время тут явно никого не было. Солдаты разбрелись по поляне.
— Вот тут татары стояли. Тут шатры, тут котел.
— Тут Командор воевал?
— Мы с ним и с Федей оттуда подползли, за этим бревном лежали. Договорились, и одновременно по татарам стрельнули. А третий на нас как побежит! Винтовки у нас однозарядные! Помнишь, самые первые. Мы в третьего татарина — бах! Он упал, подскочил, и опять на нас бежит! Винтовку же перезарядить надо! Еще — бах! Три раза стреляли, пока убили. Потом Командор пошел в шатрах последнего татарина убил. Вот так воевали.
— Так ты самый первый солдат Командора?
— Ну, вообще-то Федя, я второй. Но я лучше стрелял, так что я был первым стрелком Командора. Федя с копьем был, ранетых добивал.
— Ух ты!
— А это яма, в ней держали Акима, Савву, Велислава. И еще Твердислава, Судислава и
