– Спрячься куда-нибудь, сейчас наш ювелир из дома вылетит. Так, чтобы он на тебя не наткнулся.
– Ты что, опасаешься, что я его у тебя отобью? – хмыкнула Инна.
– Он же мог тебя видеть возле памятника! Если еще засечет и возле своего любовного гнездышка, неминуемо встревожится. А зачем волновать такого милягу. Он и так получил от меня серьезную моральную травму.
– Так ты ему отказала?
– А у тебя были сомнения?
– Ты с ним так ворковала, что я подумала…
– С женатыми мужчинами не связываюсь! – отрезала Мариша.
Закончив разговор с Инной, она поднялась обратно на этаж. И остановилась в некоторой растерянности. На нее смотрели двери шести квартир. И пока Мариша соображала, в какую бы ей обратиться сначала, дверь квартиры наискосок вдруг приоткрылась и из нее высунулась женская голова.
– Идите сюда! – прошептала женщина.
И когда Мариша подошла, она жарко выдохнула:
– Он вас выгнал, да?
Что-то в лице женщины заставило Маришу кивнуть в знак согласия.
– Я так и знала! – буквально расцвела женщина. – Вы совершенно не в его вкусе! Я и то удивилась, что он с вами вообще пришел сюда.
– А чем же я плоха? – вздохнула Мариша.
– Да ничем! Просто он любит молоденьких девушек, совсем девочек. Высоких и худеньких. И брюнеток. Вот посмотрите на меня.
И женщина распахнула дверь пошире. Мариша обнаружила, что разговаривает с дамой, чьи телеса приятно радовали округлостями, хорошо просматривающимися под халатом.
– Не худышка, верно? – спросила дама, огладив себя по упитанным бокам. – А вот ЕМУ такие не нравятся! Он мне так и заявил: хороша ты, Нюра, но не на мой вкус!
– Вас Нюра зовут?
– Да чего там на «вы»! – махнула рукой Нюра. – Будь проще. Считай, сестры по несчастью. Да ты заходи. Не тушуйся!
Мариша охотно шагнула в квартиру. Она была попросторней гнездышка Сергея Яковлевича. И тут было очень уютно. Даже в прихожей лежали вышитые салфеточки и висели на стенах какие-то милые безделушки. Мариша прошла следом за своей новой знакомой в маленькую чистую кухню. И устроилась в углу. Перед ней немедленно появилась огромная кружка с обжигающим чаем, в котором лежало не меньше пяти ложек сахарного песка. К чаю полагались булочки с творожной начинкой и абрикосами. На такой диете Нюра просто не могла иметь другие габариты. Удивительно, что она еще мало располнела.
– Да ты ешь! – предложила она Марише. – Меня всегда желудок тянет набить, когда я чем-то расстроена.
Судя по трем кастрюлькам и огромной сковороде, которые шипели и пыхтели на газу, Нюра отличалась сильной впечатлительностью. И расстраивалась постоянно.
– Ты себе не представляешь, как я жрала, когда Сережа меня выгнал! – сокрушенно покачала головой Нюра, наливая и себе чаю. – Думала, что лопну. Из-за этого паразита поправилась на целых пять килограммов.
– Ужас, – согласилась Мариша. – А давно вы с ним… Давно ты с ним рассталась?
– Да уж почти два месяца прошло, – вздохнула Нюра. – Теперь он к себе тощих водит. И что они ему дались? Там и потрогать нечего. Одни мослы! Прямо зло берет!
– И не говори! – поддакнула Мариша. – И часто они ходят?
– Да почти каждый день! И как его только хватает? Ведь и жена у человека есть!
– Что ты говоришь? – сделала удивленные глаза Мариша.
– А он тебе не сказал? Значит, не успел. Так-то он сразу ставит в известность, что в этом плане на него рассчитывать не приходится.
– Слушай, а эти девушки, с которыми он приходит, ты с ними разговаривала?
– Да нет! – поморщилась Нюра. – Они же всегда вместе с ним приходят и вместе уходят.
– Наверное, по вечерам?
– Как раз наоборот – чаще днем! – ответила Нюра. – Днем-то он якобы на работе. А вечером жена бдительность удваивает. Так что вечером он только в исключительных случаях сюда заглядывает.
– В каких случаях? – переспросила Мариша.
– Ну, если очень уж девка ему приглянется.
– И ты видела такую с ним? – затаив дыхание, спросила Мариша. – Такую девушку, которую бы Сергей сюда вечером приводил?
Нюра кивнула.
– Опиши мне ее! – загорелась Мариша.
