— Понимаешь, у нас образуется прорва смолы и поташа, которые можно отвезти в ту же Испанию и поменять там на медь.
— Поташ-то откуда? — не понял я.
— Топим мы худым древесным углем, что остаётся после выгонки скипидара. В золе этого карбоната калия много — бабы, что щёлок делают, приметили, будто намного больше обычного. Стали разбираться и смекнули — в газах, уносимых пламенем, этого карбоната улетает очень много, а при тлении он весь остаётся в золе. Кстати, в золе, что из кузниц, поташа тоже мало из-за дутья.
— Ну ладно. Возить в Испанию. Причём тут Кольский острог и горло Белого моря?
— Так из Мурмана возить ловчее. Хоть круглый год приходи и уходи. Только вот дорога до него реками не проста. С одной стороны целая цепь озёр, между коими имеются протоки и из которых вытекают реки, ведущие куда надо. С другой — реки эти местами очень быстрые, да ещё и с перекатами и порогами.
— Сама бегала смотреть? — заинтересовалась Софи.
— Практикантов послала с проводником из местных. Они-то, тамошние, ходят этим путём, но большого груза возить не любят. То есть проход водой от Кольского острога до Кандалакши имеется, однако, чтобы наладить грузовое сообщение, нужно крепко потрудиться и солидно вложиться.
— А ещё нужно убедить тех же голландцев или англичан приходить не сюда, а туда. А русских купцов — тащиться втрое дальше непонятно зачем. Не выйдет. А самим — "Агата" в Архангельск не каждый год приходит, а "Энтони" нынче вообще нарасхват. Да и нам он надобен — кто ещё привезёт те же металлы?
— Есть уже судно своей постройки размером примерно с "Агату", — улыбнулась Мэри. — Иван его следом за "Зябликом" построил по сходной схеме, только что борта не стал разваливать и штевни второй раз наклонять. По Белу морю сейчас ходит, не сегодня, так завтра вернётся. "Селеной" его нарекли. И не надо так пучить на меня глаза — оба экипажа я полностью подготовила. Науки зимами в классах, а практика в навигацию на шхуне. "Зяблик" тоже должен с Мезени вернуться. Команды на них на обоих из одних поморов.
— "Селену" чем вооружили?
— Три мачты с косыми нижними парусами и прямыми марселями и брамселями. То есть, на бизани крюйсель и брам-крюйсель. Ну и кливера со стакселями в комплекте.
— Ходила на нём? — продолжила расспрашивать подругу Софочка.
— Нет. Муж не позволил. Непраздна я.
— Вовремя ты управилась с подготовкой кадров, — встрял ваш покорный слуга.
— Всё равно неспокойно себя чувствую, — смутилась "Марь Иванна", — маловато у парней опыта. А тут повеление от царевны Софьи пришло — возьми и завези её курьеров в Голландию поскорее. Не отказать и на весну не отложить — не дело нам с ней ссориться. Надеюсь, успеем.
— Какие же это курьеры, когда вместо короткого пути посуху собрались вокруг Скандинавии бежать? — удивилась моя реципиентка.
— Война нынче в Польше. Всё войско против османов вышло. Оттого на дорогах озоруют так, что даже посольства грабят. Наше-то великое не тронули потому, что оно и впрямь великое. Нынче через те земли без сопровождения драгунского полка соваться боязно. Так мне царевна и отписала. А посланцев в чужие руки отдавать нельзя. И послания ихние тоже. И оттягивать с этим не следует — путь, действительно неблизкий.
— Когда про вооружение "Селены" спрашивала, то имела в виду пушки, — вернулся я к важному для меня вопросу, сообразив, что не иначе, как матпомощь везут юному царю. Небось, напокупал там диковинок. А то и целый корабль.
— Трёхдюймовкой, как на "Энтони". Книппели к ней чудо как хороши. А что ещё нужно, чтобы уйти от пирата? Рубани по такелажу и смывайся.
* * *"Энтони" привёз недобрую весть. Ричард Клейтон женился в Англии на какой-то тамошней графине, потому что его брак с Софи родственники признали неправильным. По их мнению, таинство венчания не может проводиться женщиной, к тому же, не имеющей соответствующего сана, который ей ни за что не получить, потому что баба. А тут подросла давно спланированная для него родителями невеста. Состоятельная, с положением в обществе, и собой недурна.
Сонька рухнула в уныние и проявляла себя только для того, чтобы покормить Чарлика. Да, она отказалась от идеи привлечь к столь ответственному делу кормилицу, как заведено в эту пору среди благородных дам.
В результате на посту оставался я. Прилежно питался и много двигался, чтобы наш один на двоих организм исправно работал. Задачи-то у нас, как ни посмотри, общие. Хозяйку же старался не тревожить, а радовать. Признаться, хорошего вокруг было достаточно — корабельный двор действовал без сбоев. Четвероклассники проводили много времени в химлаборатории, отдыхая в мастерских за изготовлением деревянных ходиков с маятником и приводом от гири. Металла для деталей механизма в них применялся только самый минимум.
На верфи строились промысловые карбаса — малые, на четверых гребцов. И ещё я приметил в процессе сборки наши двенадцатитонные баржи без гребных колёс или моторов. Тупоносые и тупозадые, они явно предназначались для буксировки. Или толкания? И на носу, и на корме каждой просматривались элементы, намекающие на возможность сцепления последовательно. Ещё на стапеле завершалась постройка буксира. Не шестиметрового коротышки, а двенадцатиметрового с колёсами выше человеческого роста — явный возврат к классике и вынос оси подальше от уровня воды. Так на этом буксире тоже и нос и корма тупые, а колеса на середине длины. Напробовались, наконец-то новинок. Я нарочно не порицал самовольств, тем более, что уследить за ними был не в состоянии: практика — критерий истины. А шишки людям нужны не меньше, чем ягодки.
* * *— Это руда, из которой вогулы выплавляют медь, — объяснял мне взрослый уже школяр. — По описанию процесса, с их слов положенного на бумагу, не очень понятно, как проходит извлечение металла. Яма, уголь, дутьё, лепёшка в куче мусора и шлака. Я начал с прокаливания в тигле. В закрытом горшке всё спеклось в комок, масса которого не сильно отличалась от исходной. А в открытом масса изменилась заметно. Но главное, вонищи было немеряно. Я, как это приметил, вспомнил, что вогулы руду в кострах обжигают. То есть при обжиге с
