История, несомненно, была интересной, хоть и казалась непонятным вымыслом. Селена, Лючия, обряды, магия. Какая-то сложная сказка — не больше. Кроме того, неясным оставалось одно:
— А моя роль какова?
Ранфер сделал паузу, не сводя с меня внимательного взгляда.
— Все просто. Дитя звезд, избранная — это ядро магии. Некий нейтральный сосуд, который способен увеличить мощь любой из сторон. И после того, как это произойдет, равенство сил исчезнет. Один из народов станет недостижимо сильнее.
— Но… — у меня все слова застряли в горле. — Это же…
— Ты все правильно понимаешь, — кивнул Ранфер и отпил вина из бокала. — Это станет прекрасным поводом, чтобы развязать войну. Например, один из прошлых избранных ненавидел оборотней. Он не понимал нас, потому что в его мире полуволков никогда не было. И потому он поддержал людей, передав им сокрушительную силу. Огнем и молниями невиданной мощи люди добились нашего поражения. Мы сумели установить хрупкий мир, лишь когда избранный умер. Но чудовищные законы, оставшиеся с тех пор, тебе известны.
Я кивнула, чувствуя, как холодеют кончики пальцев.
— А что если я откажусь принимать чью-либо сторону? — спросила тихо.
— Это невозможно, сейчас ты как живой артефакт. Тебе придется это сделать, — мрачно ответил Ранфер.
— Но я даже колдовать не умею! Я ничего толком не умею! — чуть громче, чем нужно, воскликнула я, нервно сминая розовато-белую скатерть.
— Это неважно. Главное то, что внутри, а не снаружи, — ответил оборотень, не отрываясь, глядя на меня.
— Ран… — медленно начала я после недолгой паузы. — Насколько я понимаю, многие люди только и ждут повода, чтобы начать открытую конфронтацию с вами. Все эти чудовищные законы, волчьи шкуры, ненависть и листовки Золотого кинжала. Кажется, что вот-вот дойдет до точки кипения. Вот-вот произойдет взрыв.
Альфа невозмутимо положил в рот какую-то зеленую ягоду, напоминающую оливку, и кивнул. Но несмотря на внешнее спокойствие, я видела, насколько он напряжен и серьезен.
— Но как насчет оборотней? — продолжала я. — Чего хотите вы?
Ранфер ответил в тот же миг, не задумываясь. И это говорило о многом.
— Мы хотим мира.
Я кивнула, брови сами собой сдвинулись.
Тогда оборотень наклонился ко мне и тихо проговорил:
— А теперь скажи мне, не как моя истинная пара, не как девушка, о которой я не могу забыть с первого дня ее появления в моей жизни. Скажи мне как человек, который смотрит на наш мир со стороны, знает его. Все это время с твоего появления здесь, я не давил на тебя, не ставил перед фактом, чтобы ты могла составить собственное представление о добре и зле. Ты выбрала, на чью сторону встанешь на Совете?
Я громко сглотнула. И не потому что не знала, что ответить. Конечно же я выбрала бы сторону оборотней. С самого попадания сюда у меня не было шансов принять иное решение. Сперва я встретила самого Ранфера, что с тех пор не выходил у меня из головы, потом подружилась с Тиль. Узнала о жестоких законах Светлого Диархана, правилах, разрешающих убивать оборотней в волчьем обличии. Познакомилась с семейством Девонов, которые только усиливали впечатление людской жестокости и несправедливости. А прямо сейчас после уверенного ответа Ранфера поняла, что попытаться предотвратить войну можно лишь наделив силой именно оборотней. Ведь они, по словам альфы, желали только мира. А Ранферу я верила.
Так почему же сейчас я не могла дать ему четкий ответ, который вертелся на языке?
Потому что перед глазами всплывало гадкое улыбающееся лицо Джерила, обещающего взять меня в жены или разоблачить Ранфера, как кровавого оборотня.
Девон сказал, что если я расскажу альфе о его ультиматуме, сделке конец. С самого начала я молчала об этом, считая, что некие магические особенности этого мира позволят засранцу узнать, если я проболтаюсь. Вдруг на мне уже лежит какое- то заклинание, и стоит начать разговор о свадьбе с Джерилом, как тот все поймет?
Я боялась. Боялась поставить под удар альфу Диархана, ректора целой магической академии, единственного оборотня, способного остановить начинающуюся войну. А еще мужчину, который стал мне дороже всего остального.
Однако, совсем скоро, оказывается, случится этот дурацкий Совет. И что-то подсказывает мне, что Джерил попытается устроить свадьбу до него, а не после. А значит настал момент хотя бы попытаться рассказать Ранферу, что кое-о-чем он не знает.
Но когда я уже открыла рот, чтобы начать, как к нам подошел Тенсер Лафт и, потирая руки, сказал:
— Крас, ты проверил все конспекты, которые я тебе вчера принес? Кстати, как я понимаю, Алексеева тебя-таки догнала, да? — он весело усмехнулся, окидывая нас многозначительным взглядом. — Рад, что вы нашли общий язык.
— Тенсер, это не то, что мы бы хотели сейчас обсуждать, — серьезно проговорил Ранфер.
— О, ну, само-собой! Я, собственно, насчет Лены. Услышал, как она жалуется, что ничего не умеет. Может, начнем тогда тренировку? Не зря же я приехал?
— Нет, Лафт, не зря, — улыбнулся альфа и встал из-за стола.
— Что, вы уже закончили? — лицо Арианды напротив меня вытянулось. — А как же мои лимонные пирожные? Я же должна показать твоей суженой, что оборотни умеют готовить не только мясо!
— Что вы, я вовсе так не дума… — начала было я, но женщина уже продолжала:
— Да и вообще, мы даже поговорить не успели! Я не спросила у нее, как вы встретились? Это было романтично?
Голубые глаза Арианды влажно блеснули, и я почувствовала, как внутри разливается приятное тепло от того, насколько эти глаза были мне знакомы. От того, насколько они были родными, несмотря на то, что о матери Ранфера я совершенно ничего не знала.
— О, это было очень романтично, — усмехнулась я, вспоминая первый день нашей встречи.
— Правда? — тут же обрадовалась женщина, забавно потирая ладошки.
— Ну, мама! — протянул Ранфер, отодвигая мой стул, чтобы я могла встать. — Мы тут по делу, клянусь Селеной! Лена еще успеет тебе все рассказать. В другой раз. Если я разрешу.
На последней фразе мужчины я возмущенно прищурилась, поймав довольный взгляд оборотня, затем встала из-за стола и тут же ответила:
— О, это было незабываемо. Ваш сын в образе волка повалил меня на траву, обнюхал, нарычал, а затем превратился в человека. Голого.
Ранфер закатил глаза, а затем и вовсе шлепнул себя ладонью по лбу.
Но гораздо ярче оказалась реакция тех, кто слышал мой рассказ.
Арианда открыла рот, Тенсер громко заржал, Тилья покраснела. Один из помощников альфы заулыбался, толкая второго локтем. А сын шамана приподнял бровь и
