— Господи, — прошептал Трошин. Его губы побелели, только появившийся румянец враз схлынул. — Это ее туфли. Я точно знаю. — «Я сам их покупал», — хотел он добавить, но с трудом сдержался.
Они переглянулись. Никто не мог произнести ни слова. Положение из серьезного в одном мгновение стало угрожающим, опасным для жизни. Все трое в эту секунду осознали, что, скорее всего, институт захвачен террористами. Вера Ильинична, конечно же, пыталась вызвать подмогу — об этом говорили разбросанные документы на столе секретаря, лежащие по полу листы бумаги, перевернутая мусорка и распахнутая дверца шкафа для документов. Поэтому ее убили. Конечно, существовала ничтожная возможность, что она ранена или обездвижена, но… пятна… вероятно, это была кровь и крови было много.
— Мы должны узнать… что они замышляют. И установить связь. Любую связь с городом.
— Разве в нашем институте есть что-то опасное? — едва слышно сказал Золотов, косясь на дверь. — Что им может тут понадобиться?
— В небольших количествах штаммы наиболее распространенных вирусов… но эти штаммы можно при желании в интернете заказать, зачем так рисковать… — пожал плечами Лукин. Он единственный был в изрядно помятом костюме, с которым не расставался никогда, и белой рубашке, правда без галстука. Расстегнув ворот, он посмотрел на окна кабинета.
— Очень жарко тут у вас. Не против, если я открою?
— Да, проветри, — сказал Трошин, тоже обливаясь потом. — Только тихо.
Лукин поднялся с директорского кресла, подошел к окну, но почти сразу отскочил.
— Смотрите, — зашипел он. — На проходной…
Мужчины подскочили.
Через открытые ворота на территорию института въехало несколько больших черных микроавтобусов. Ворота за ними закрылись, но ни одного человека так и не показалось.
— Значит, на проходной кто-то есть. Скорее всего, их люди, — сказал Трошин. — Может быть, это твои работодатели рассердились, что ты отверг их предложение? — он посмотрел на Золотова.
Тот скривился.
— Фармапром? Они конечно, те еще скоты и способы на любую подлость, но… захват. Террористы или как их назвать, рейдеры… сильно сомневаюсь. Резать курицу, даже нет, крокодила, несущего золотые яйца — и опасно и просто невыгодно. Крокодил ведь может и руку отхватить.
— Однако наша служба безопасности под их контролем, или они ее завербовали или…
— Вряд ли Рената можно завербовать, — сказал Золотов.
Ренат Газзаев возглавлял службу безопасности НИИ с начала перестройки. Даже в самые трудные времена, когда не хватало денег на зарплату, он неизменно пресекал любые попытки завладеть имуществом предприятия и крайне эффективно разбирался с теми, кто угрожал лично руководству или любому работнику НИИ. Бывший афганец, человек старой закалки, они были правы — купить его было невозможно. Только убить.
Три микроавтобуса, миновав административное здание, со второго этажа которого они следили за колонной, остановились возле третьего корпуса, в котором располагалась лаборатория и палаты испытуемых. Сквозь тонированные стекла было невозможно разглядеть, кто скрывается в машинах.
— Нужно что-то делать, — сказал Лукин. — Чем скорей, тем лучше.
— Вера Ильинична тоже так думала, — ответил Золотов.
— Давайте по крайней мере найдем, где они сейчас. Виталий Сергеевич, я буду вводить адреса камер, а вы диктуйте мне их, чтобы быстрее было. Пока они не обращают на нас внимание, вдруг удастся что-то понять.
Они начали с административного корпуса, где находились сами. Однако, прочесывая кабинеты — один за одним — не обнаружили никого, ни единого человека. Корпус был абсолютно пуст, хотя такое случалось крайне редко, может быть только на Новый год и, судя по камерам, единственный охранник сидел за дверью.
— Значит, то что им нужно не здесь… — прошептал Трошин.
Лукин продолжал методично вводить диктуемые адреса. Изображения с камер выскакивали одно за одним — цветные и очень качественные, правда иногда с рябью и полосками, словно от помех.
— Весь институт как на ладони… — пробормотал Золотов, продолжая диктовать. — А вы знали, что все это выглядело именно так? — спросил он Трошина.
— Ну… я был знаком с основными параметрами системы видеонаблюдения, но посчитал эти возможности избыточными. Мы никогда ими не пользовались.
— Я пользовался, — сказал Лукин. — Для моих задач постоянно видеть испытуемых очень важно. К тому же камеры с датчиками движения. Кто-то ночью встал отлить, мне сразу сигнал на часы, я просыпаюсь — вдруг человеку плохо, и он не в состоянии нажать на кнопку помощи…
— Тоже верно, — ответил Золотов. — В этом смысле система нужна, конечно.
На экране компьютера неожиданно появились три микроавтобуса — так близко, что они отпрянули. Непроницаемые черные стекла скрывали происходящее внутри автомобилей. Автобусы были большие — каждый на 20–30 мест, забрызганные грязью по самые окна. На корпусе одного из них, несмотря на то, что буквы отсутствовали, можно было прочесть два слова, выделявшихся на фоне грязи: «Ритуальные услуги».
— Что за чертовщина? Какие еще ритуальные услуги, бога ради? — Трошин скрестил руки на груди. — У нас кто-то помер? — Но тут же он вспомнил про кусочек красной туфли в кабинете Золотова и осекся.
— Может, выскочить втроем и скрутить этого мордоворота? — осторожно предположил Золотов. — Если все сделать быстро…
— …то есть шанс оказаться рядом с Верой Ильиничной, — закончил Лукин. — Не глупи, Виталий Сергеевич. У него точно есть оружие, ты и двери открыть не успеешь.
— Слушайте… — сказал Трошин. — Мне пару месяцев назад Ренат подарил дрон. Сказал, будете запускать с внуком, Леонид Маркович. Я вообще понятия не имею, что это и как работает, а тут сроки по вакцине, испытания… короче я его так и не забрал домой.
— Дроном вряд ли до города долетишь, — медленно сказал Золотов.
— И не надо, — кажется, Лукин понял, что хочет предложить Трошин. — Мы отвлечем этого охранника и пока он будет думать, что там такое за окном, мы его… обезвредим.
— Вырубить человека сложнее, чем показывают в кино, — сказал Золотов.
Трошин кивнул.
— У меня есть шокер. А еще в наборе неотложной помощи полно эпинефрина. Если кто-то достанет его шокером, есть шанс вколоть собачью дозу этого вещества, тогда…
— Отек легких, инфаркт миокарда, смерть… — констатировал Лукин.
— Именно.
— Он сидит в куртке, пробьет ли шокер? Если нет… нам не
