— Или что-то сопоставимое по значимости — покачал головой Веверс — Например, прощение каких-то грехов. Знаешь, какие скелеты откапывают во время избирательной гонки?
— Знаю. И такое возможно. Но скорее всего, все-таки вице-президенство. Этакий свадебный генерал, народный герой, который принесет соратнику голоса избирателей. Но к чему-то важному, типа распределения постов в администрации, его вряд ли допустят.
— И что нам тогда с него?
— Мы сделаем самое главное его руками: не дадим Рейгану стать президентом США.
Я выдерживаю паузу, давая им переварить сказанное, смачиваю горло новым глотком и продолжаю.
— Если вы уже изучили дальнейшую историю, то должны хорошо понимать, что сейчас наш враг номер 1 — Рейган. Это такая же тварь, как и Тетчер. Его ненависть к СССР уходит глубоко корнями еще во времена маккартизма, так что он — оголтелый антисоветчик со стажем. И наша основная задача — не допустить его в Белый Дом. Любой ценой. Джорж Буш, конечно, тоже тот еще ястреб, но за ним стоит более умеренное крыло ВПК, и главное — он не такой твердолобый, как Рейган, и не такой подкаблучник. А Ненси Рейган — это вообще отдельная история. К тому же о Буше мы уже все знаем — я киваю головой на сейф, где лежит мой айфон — он для нас вполне предсказуем.
— Ну, а если все-таки победит Рейган? Такое ведь нельзя исключать? — Пельше берет бокал в руку, но со вздохом отставляет его прочь.
— Нельзя. Тогда нам придется играть теми картами, что выпадут. Будем всячески демонстрировать готовность к разоружению, можно начать вывод военной техники из Восточной Европы. Хотя бы той, что давно устарела и не отвечает реалиям дня. Вы ведь теперь понимаете, что главную скрипку играют ракеты, а не танки. Поэтому надо сократить пару-тройку ненужных нам военных баз, чтобы внешне ослабить наше военное присутствие в Европе. Короче, попробовать подтолкнуть американцев к ратификации договора ОСВ-2, подписать-то они его и так подпишут. Если не удастся — запустить дезу о разработке в СССР космического оружия и втянуть американцев в разорительную космическую гонку вооружений. Пусть вбухают триллионы долларов в свою СОИ. Мы-то теперь точно на этот блеф не купимся, и за рамки Договора по ПРО не выйдем, но вид, что сильно испугались сделаем.
Судя по тому, что меня не спрашивают про СОИ, неделя у моих соратников не прошла даром — кое-что они уже почитали, и дальнейший ход мировой истории более или менее себе представляют. Это хорошо. Пусть читают дальше — мне это только на руку. В комнате воцаряется тишина, прерываемая ритмичным постукиванием пальцев Пельше по столешнице.
— Ладно. И какие наши дальнейшие шаги по Магнусу? — Веверс махом выпивает коньяк, закусывает лимоном
— Первый транш я отправил еще неделю назад. Уж извините, что без спроса и объяснений, но тогда вы вряд ли бы поняли и оценили мои действия. Теперь на некоторое время денег ему хватит. Для связи с ним не помешал бы нелегал, но кроме вас о Магнусе никто знать не должен. А сейчас пришло время закрепить за Магнусом славу национального героя.
Я подробно рассказываю соратникам о своих планах снять фильм по событиям в Савойе. Пельше с Вевесом внимательно слушают и что приятно — не пытаются настаивать на изменениях в сценарии. Видимо понимают, что открытая советская пропаганда там совершенно неуместна, и Лукас такую чухню снимать сразу откажется. Единственное, о чем спрашивает Пельше: не жалко ли мне отдавать лавры героя такому трусу?
— Не жалко. Это же для дела. И лучше, чтобы враги меня продолжали недооценивать. Хватит с меня эпопеи с албанцами.
— Подробности про события на вилле Кальви нам теперь расскажешь?
— Расскажу. Но давайте уже не сегодня. Лучше подскажите, где мне найти человека, который бы помог написать первоначальный сценарий. Сам я как-то в этом не силен. И человек естественно, должен уметь писать боевики.
О том, что я хочу получить за этот фильм Оскар, я пока скромно умалчиваю. Да, и удастся ли мне это? Ведь в 81-м Оскара дадут Меньшову за фильм «Москва слезам не верит», так что второго русского с наградой могут вполне и прокатить, хоть она и за музыку к фильму. В ответ на мой вопрос Веверс задумывается, но лишь на секунду.
— А сам кого хочешь?
Сволочь догадливая! Хочу, да… Можно даже сказать — мечтаю. Но мечтать, как известно, не вредно.
— Станислава Говорухина.
— А почему именно его?
— Потому что он хороший режиссер, умеющий писать хорошие сценарии и снимать хорошие детективы и боевики. А, кроме того, Говорухин — патриот, болеющий за свою страну. Посмотрите в айфоне его фильм «Так жить нельзя» — убедитесь сами. Только он сейчас занят — заканчивает монтаж фильма «Место встречи изменить нельзя». Не знаю, согласится ли?
— Согласится. Куда он денется. Имант, поговори с ним, только сразу бери подписку о неразглашении.
Ну, да… Попробуй такому товарищу откажи!
— Хорошо, с Америкой мы прояснили. Теперь поговорим про Италию.
— А что у нас не так с ней?
Вместо ответа Веверс кладет передо мной итальянскую газету «Республика». На второй полосе большая фотография Анны в обнимку с каким-то лощеным типом. Броский газетный заголовок вопрошает читателя «Это любовь?».
Морда у этого типа что-то знакомая. А-а… ну, да! Виделись недавно. На Уэмбли. Я откидываюсь на спинку стула и, приподняв вопросительно бровь, смотрю на Веверса
— И…?
— Тебя это совсем не беспокоит?
— А почему это должно меня беспокоить? Это Серджио Рицолли — киваю я на фото — музыкальный продюсер. Вел переговоры о наших гастролях с Гором, но видно что-то там у них пока
