— Да что произошло то, Николай Анисимович?! Вы же явно не из-за Кельна завелись!
Как в воду глядел. Министр побарабанил пальцами по столу, потом подвинул ко мне стопку документов. Это были сводки Главного управления исправительно-трудовыми учреждениями (ГУИТУ) по ситуации в колониях по всему Союзу. Судя по цифрам, на зонах резко участились бунты.
— Идея про третью ходку пожизненную твоя была? А изолировать воров в законе на специальных зонах? — Щелоков устало потер набрякшие веки — Вот теперь разгребаем. Идея как-то утекла и стала известна криминальным авторитетам. Теперь они подбивают заключенных на бунты…
— Это не через меня — тут же отперся я — У вас же в МВД сейчас есть детекторы лжи, я готов…
— Да знаю, что ты готов — министр рыкнул и рванул документы у меня из рук — И знаю, что не через тебя. А через кого?!
— Что за крики, а драки нет? — в кабинет без стука зашла Светлана Владимировна Щелокова. Жена министра была одета в белое летнее платье, на лице сияла приветливая улыбка.
— Витенька, ты уже вернулся из ФРГ? Почему не позвонил?
— Да тут такое дело… — растерялся я, привставая и целуя Щелокову в щеку
— Скандал там случился — министр тоже встал, подвинул жене стул — Ты вчера программу Время не смотрела?
— Ты что забыл, что я была у Гали? — Щелокова присела рядом со мной, потрепала меня по волосам — Коля, с Брежневой надо что-то делать. Это беспробудное пьянство… Она после похорон не выходит из запоя. Давай решать. Юра согласен отправить ее на лечение в…
— Вить, ты вот что… — министр хмуро посмотрел на меня — Сядь на место секретаря и набросай мне свои соображения по известному тебе вопросу. Надо как-то выходить из сложившейся ситуации, одними карательными мерами тут не обойдешься
— Амнистия? По мелким уголовным делам? — уточнил я, вставая из-за стола
— Да, что-нибудь в этом духе — кивнул Щелоков
Я попрощался со Светланой Владимировной, пообещал ей заехать в гости и вышел из кабинета. А в приемной тут же нос к носу сразу столкнулся с Еркиным. На лице генерала прибавилось морщин, впрочем и звездочек на погонах тоже.
— О! А вот и краса и гордость Советского Союза! — заулыбался Еркин — Как там Запад? Загнивает?
— Загнивает — согласился я — Но как пахнет!
Все присутствующие в приемной мужчины засмеялись. Громче всех — Еркин.
— Ты уходишь уже? — поинтересовался генерал, оглядывая очередь из ждущих приема министра.
— Да. Сейчас составлю один документ на имя Николая Анисимовича и вперед, покорять мир. Как там кстати, ваши таинственные отравления? — я с замиранием сердца посмотрел на Еркина — Раскрыли?
— Какое там — махнул рукой генерал — КГБ забрало дело. Засекретили все, теперь даже не узнаем в чем там дело.
Я тихонько выдохнул и мысленно вытер пот со лба. Сработало! Веверс и Пельше прикрыли меня.
Закончив печатать записку на имя Щелокова и уже спустившись по лестнице, я притормаживаю возле поста охраны. Милиционер, повернувшись ко мне спиной, читает газету Правда, на развороте которой большая фотография Кикабидзе. Актер с грустным лицом вцепился в барьер скамьи подсудимых побелевшими руками. Большой заголовок гласит «Последний рейс «Мимино». Глаза вырывают из текста статьи короткие фразы «Осужден Первомайским районным судом г. Москвы на 8 лет лишения свободы с конфискацией имущества…», «…паразитическая сущность и антиобщественное поведение Кикабидзе», «найдено при обыске ценностей…», «…помнящем о святых обязанностях гражданина нашего социалистического общества. Нет же, нашлись у Кикабидзе и защитники. Особенным усердием отличились выступившие на процессе актриса Софико Чиаурели и …». Милиционер оборачивается и замечает, что я читаю Правду через его плечо. Подскакивает на ноги, улыбается. Молодой, конопатый.
— Виктор? Селезнев?
— Он самый — я киваю на газету — Осудили, значит, Мимино…
— А это правда — милиционер переходит на шепот — Что у вас с Кикабидзе драка была на концерте? Наши рассказывают.
— Точно, было такое — я беру Правду в руки, быстро проглядываю статью — В гримерке подрались
— Из-за девочек? Из-за Красных звезд?
— Ну, можно и так сказать — хмыкаю я, вспоминая бледную Веру, к которой приставал актер — Только давай без подробностей, хорошо? А то пойдут слухи гулять.
Вокруг нас постепенно собирается целая толпа мужчин. Простые опера, постовые… Задние вытягивают голову, пытаясь расслышать меня. Пора сваливать. А как? Юмор — наш спаситель.
— Слышали, кстати, новый анекдот?
— Какой анекдот? — конопатый подвигается еще ближе
— «Один приятель другому: Я женился, жена работает в ГАИ.
— Поздравляю!
— Да ну на! В первую же брачную ночь она меня оштрафовала!
— За что?
— За превышение скорости и остановку в неположенном месте…»
Под громкий хохот я проскальзываю толпу и бегу на выход.
---
Приехав от Щелокова, застаю перед студией целую толпу поклонников. И снова здравствуйте. Впрочем, перед зданием появился еще один пост милиции, а ребята-охранники работают профессионально — выстраивают для меня коридор. Так что я отделываюсь лишь легкой глухотой от оглушительных криков фанатов.
В самой студии тоже оживление. Все уже наслышаны о моем приключении в Кельне и жаждут подробностей от первого лица. А вот про нового хореографа и танцоров пока еще никто не знает, что несколько странно. Клаймич-то понятно — молчит по моей личной просьбе, не стоит раньше времени будоражить коллектив. А Альдона? Неужели Веверс не рассказал дочери про их землячку Александру? Похоже на то…
Сначала происходит презентация нашей новой песни. Не смотря на мое довольно скромное акаппельное исполнение, "In the Army Now" всем сразу нравится. И идея антивоенного клипа тоже проходит на ура. За неделю народ истосковался по интересной работе, по авралам и по моим безумным креативным идеям. Текст песни отдается звездочкам для копирования, примерный сценарий клипа у меня уже готов. Вчера весь вечер угрохал на его обдумывание и написание, пересмотрев перед
