Сняв меня на фоне краснокирпичного терема и Никольской башни, перемещаемся в Кремль, на площадь перед Успенским собором. Режиссеру очень понравился старинный храм, и лунную походку я буду изображать рядом с его древними мозаиками. Вот парадокс. Мавзолей снимать нельзя, а у храма танцевать можно! Пройдет двадцать лет и все кардинально поменяется. Или уже нет?
Света поправляет мой грим, я занимаю исходную позицию. Костюм а-ля Джексон смотрится диковато в антураже древних стен, а перчатка, переливающаяся стразами на солнце, вообще словно с другой планеты, но кто я такой, чтобы спорить со вкусами японцев? Они у них прямо сказать специфические и такими останутся и в следующем столетии. Привычно исполняю сложную дорожку лунных шагов, прокручиваюсь на каблуках, придерживая шляпу перчаткой, и застываю, сдвинув ее на глаза. Помощник режиссера говорит, что все отлично, но плохо виден плеер — в последнем кадре мне нужно немного поменять ракурс, заканчивая поворот. Снимаем еще дубль и еще один. Самое трудное— не поскользнуться на булыжниках, которыми замощена площадь, и удержать равновесие при финальном "фуэте". Наконец, последний дубль и режиссер кричит: «Снято!». Съемочная группа аплодирует, я шутливо раскланиваюсь со всеми, прижимая шляпу к груди. И тут же натыкаюсь на восхищенный взгляд Алены, которая незаметно присоединилась к нашей группе. Я разве приглашал ее в Кремль? Мне еще сталкера-преследователя не хватает. И ведь от нее не отделаешься и охраной не отгородишься!
— Лех, че делать? — я взглядом показываю Мамонту на Алену
— Женись на ней — парень неделикатно ржет, хлопая меня плечу — Сразу от тебя отстанет
— Кстати, слышал новый анекдот?
К нам подходят сотрудники студии…
— Загс. После нескольких неудачных попыток распаренная и теряющая терпение регистраторша обращается к жениху: — Молодой человек! На вопрос: — Согласны ли Вы взять в жены? нужно отвечать: — Согласен! а не Была — не была!
Группа разом делится на две части. Парни чуть ли не валятся на газон от смеха, дамы хмуро меня разглядывают.
— Нет, а я что… — оправдываюсь под их тяжелыми взглядами — «Я полезных инициатив — никогда не супротив». Священный институт брака — это наше все!
Поверили? Судя по лицам не очень.
---
На ВДНХ народу уже побольше. Утро закончилось, москвичи и гости столицы потянулись на главную выставку страны. Клаймич раздал рижанам коньки, подтанцовка раскатывается. Здесь же и Мирослава с сокурсниками выписывает пируэты на фоне фонтана. При виде нашей массовки, у меня невольно вырывается стон — почти все они явились на съемки в джинсах. Вроде бы понятно, что в них удобно кататься, и желание ребят надеть на съемки модную одежду тоже понятно, но сплошная потертая джинса… Господи, да Суслов меня за такой продвинутый образ советской молодежи утопит прямо в этом фонтане! Хорошо еще, что «звездочки» на общем фоне нормально выглядят — Львова, как мы и договаривались, обрядила их в разноцветные футболки и спортивные шорты. Ладно… джинсовые куртки с ребят снимем, у рубашек закатаем рукава, может и прокатит. Все уже перезнакомились между собой, теперь общаются в ожидании съемочной группы. Света начинает по очереди гримировать «звездочек», мы с Григорием Давыдовичем как два генерала окидываем взором поле битвы. Наблюдательный Клаймич обращает мое внимание, что на газоне за нашими спинами очень удачно расположена инсталляция с олимпийской символикой. Видно, что установили ее совсем недавно — все краски яркие и пахнет ими так, что слезу вышибает. Прекрасно! Сейчас еще и про предстоящую Олимпиаду японцам напомним. А через них — всему миру.
Ну, а дальше начинается самое интересное — на коньки становлюсь я. И хорошо, что у меня оставалось время вспомнить прежние навыки, иначе бы точно опозорился перед японцами. Такие коньки были у меня когда-то в юности, но потом из памяти их надежно вытеснили ролики 90-х и нулевых, а это, как оказалось, уже совсем другое дело, и моя самонадеянность чуть не сыграла со мной злую шутку. Нет, через полчаса я уже рассекал на них вполне уверенно, но в первую минуту, стыдно сказать, чуть не растянулся на асфальте у ног улыбающейся Александры. Вот позорище-то! Но потом ничего, приспособился. Оказалось, что мозг хорошо хранит на задворках все наши прежние навыки, и при необходимости тут же вытаскивает их на свет божий. Сначала мы с Ладой осторожно нарезаем круги вокруг фонтана, крепко держась за руки, а потом даже и выезжаем за оцепление, чтобы не спеша проехаться по аллее.
— Давно не катался, да?
— Пару лет точно…
— Ничего, сейчас быстро все вспомнишь. Хочу еще раз поблагодарить тебя за отца — Лада останавливается, застенчиво улыбается — Если бы не ты…
— Брось, пустое — я машу рукой и чуть не теряю равновесие. Девушка хватает меня, помогая не упасть. На мгновение мы прижимаемся друг к другу. У меня перехватывает дыхание от приятных выпуклостей красавицы, а лицо Лады заливает румянец. Я с трудом сглатываю вязкую слюну. Оглядываюсь.
За нами ревниво следят сразу несколько пар девичьих глаз. Ну, Вера — это понятно, только кто же ей виноват, что она совершенно не умеет кататься на роликах? Такая же история и с Альдоной, которая сидит рядом с Верой и так же ревниво наблюдает за нашим слаженным катанием. А вот Мирослава явно не прочь сама занять место Лады и прикидывает, как бы ее оттеснить от меня. Только это вряд ли. Лада — одна из наших звездочек, ей и блистать в клипе наравне со мной, а все остальные — лишь массовка и персонажи второго плана.
К приезду японцев все уже размялись, рижане вообще показывают чудеса слаженного скольжения, а один из Славкиных студентов вытворяет такие трюки на роликах, что глядя на него, дыхание перехватывает. И это не какие-то там простые «змейки» и «фонарики», а самые настоящие прыжки с разворотами в воздухе. Виртуоз, блин! Японцы успевают к этому моменту и вместе с нами восторгаются его катанием. Потом долго решают, как это можно использовать в фильме, выбирают наиболее выигрышные точки и устанавливают специальные рельсы для съемки камерой в движении. Даешь «слоу моушен»! Ударим кино-прогрессом по разгильдяйству и…
— Витя, пора гримироваться — Света машет мне рукой,
