— Приве-ет! — Подруга удивленно окидывает взглядом скромно одетого парня видимо, не понимая, почему я так ему обрадовался.
— Привет, Вить! Здравствуйте, Альдона!
— Привет! Рад тебя видеть!
Мы радостно жмем друг другу руки, и я заставляю Цоя сесть рядом с девушкой. Тот снова смущается и, немного помолчав, как-то робко ее спрашивает:
— А вы ведь Альдона Веверс, верно? Красные Звезды?
— Ну, да. А почему ты со мной вдруг на «вы»? Друзья Виктора — мои друзья.
— Хорошо, давайте на «ты», если… ты не против.
Я благодарно подмигиваю Альке — нет, ну, что за умница! Вот знает же, когда нужно свою Снежную Королеву включить, а когда выключить. Цой смотрит на нее, как …ну, не знаю — как если бы рядом с ним сидела сама Агнета из ABBA. Нет, правда, нельзя же так пялиться на мою женщину. Хотя к Цою конечно ее ревновать смешно. Пока смешно. Кратко поясняю, что мы с ним познакомились зимой на квартирнике у наших ребят.
— Ну, давай, рассказывай, как твои дела! Нравится здесь на съемках?
— Конечно, нравится! Я с такими интересными людьми тут познакомился! — В глазах Цоя появляется фанатичный блеск
— С Толгатом Нигматулиным, наверное?
— И с ним, и с Тадеушем Касьяновым, а еще с ребятами каскадерами. Скоро ведь начинают снимать сцены с захватом «Нежина», и сейчас все усиленно репетируют боевые сцены.
— А ты кого играешь?
— Пирата, конечно!
Понятно, мог бы даже и не спрашивать. Судя по его восторгу, с командой пиратского судна ему намного интереснее, чем изображать какого-то безликого робкого "островитянина".
— А у тебя как дела? Видел два ваших концерта по телеку — один из Англии, другой на 1 Мая — класс! Так здорово! Когда уже ваш диск выйдет?
— Советский на днях, а в Америке англоязычный в следующем месяце. Оставишь адрес — переправлю тебе с кем-нибудь в Питер.
— А англоязычный можно?!!
— Да, не вопрос!
Альдона незаметно закатывает глаза. Нет, ну, а что такого?! Ей же и самой наши англоязычные песни нравятся гораздо больше, только в Союзе нам их петь пока не особенно разрешают. И если бы ей в 16 лет песню известный певец посвятил, она бы, наверное, сама до потолка от радости прыгала. Хотя… с Алькой это еще большой вопрос — прыгала бы или нет.
— Вить, а ты тоже сниматься в «Пиратах» будешь? В какой команде?
— Нет, я уже сегодня отвоевался.
— Так это правда — …про Костю?
— Правда… У нас с этим парнем были давние счеты, еще с Москвы. А в фильме Альдона будет сниматься. Может даже и тебе с ней драться придется.
— Мне?!
Моя белобрысая зараза ехидно улыбается и клацает зубами перед носом Цоя, от чего тот дергается в сторону и задевает рукой подлокотник. Окружающие смеются. Альдона же продолжает стращать
— Бои-ишься меня?
— Нет, …просто с женщиной как-то неудобно что ли драться.
— А вот зря ты ее не боишься, она очень опасная соперница.
— Ну, не опаснее же Талгата? Нигматулин ведь чемпион Узбекистана по каратэ, у него черный пояс!
Цой это произносит с придыханием.
— Точно черный пояс? — я в сомнении качаю головой. Ну откуда в СССР могут появиться признанные мастера? Кто их может наградить черным поясом? Кажется, единственный, кто "законно" получил свой черный пояс был Танюшкин, который в 76-м году сдал экзамен Люку Холландеру.
— Точно!
О, легок на помине… Пока мы общаемся с Цоем, в зал заходит Талгат Нигматулин в компании Еременко-младшего. Еременко сразу же видит нас, но подходить не спешит, мало того — еще останавливает и Талгата, направившегося было в нашу сторону. Хватает его за рукав рубашки и усаживает во втором ряду поближе к двери. Тут же вокруг них собирается группа парней. Еременко начинает что-то рассказывать, жестикулирует — в общем «звезда советского кино» в центре внимания. А вот Нигматулин в отличие от своего яркого друга держится очень скромно. Цой явно разрывается между нами и коллегами.
— Пойдемте, я вас познакомлю с ребятами!
— Не стоит. Видишь — люди заняты важным разговором. Захотят познакомиться — сами подойдут. Но ты иди, если хочешь, может там что-то действительно важное обсуждают.
Цой кивает и оставляет нас одних.
— Где ты это чудо корейское нашел?
— На квартирнике у Завадского познакомился. Классный, правда?
— Насчет его таланта пока не знаю, но он необычный. — Алька задумчиво смотрит ему вслед — Только очень уж скромный, трудно ему здесь, наверное, одному приходится. Остальные-то все давно знакомы…
Она права. На фоне ярких и раскованных актеров Цой выглядит неуверенно. Мало того, что он скромно себя ведет, так еще и одет плоховато. Еременко, Нигматулин, Мартиросян — все в американских джинсах с лейблами, в модных приталенных рубашках-батниках, подчеркивающих их спортивные фигуры. Цой же весь какой-то угловатый, в невзрачных, потертых брюках и подвыгоревшей футболке. Что-то я, наверное, не до конца продумал, когда его сюда засылал, как бы у парня лишние комплексы не появились после общения с этой «звездной» актерской братией… Ладно, я накосячил, мне и исправлять — одежку мы ему подходящую найдем. А сейчас пора подправить ему самооценку.
— А знаешь, что? Мы с тобой люди не гордые — пойдем-ка поднимем его авторитет в съемочной группе!
— Да, легко…
Альдона поднимается с кресла и невозмутимо, плавной модельной походкой, направляется в сторону шумной компании. Я следую за ней, глотая слюни. Покачивающиеся бедра девушки, затянутые в белоснежные джинсы, просто завораживают. Парни тут же затихают и с интересом смотрят на наше приближение. Альдона подхватывает Цоя под руку и с ленцой произносит:
— Вить, познако-омишь нас со свои-ими коллега-ами?
Ее голос с легким прибалтийским акцентом и небольшой хрипотцой производит магическое воздействие на мужской коллектив. Первым вскакивает Талгат, за ним и остальные, буквально пожирая Альку восхищенными взглядами. Гордый порученной ему миссией и немного волнуясь, Цой представляет нас:
— Виктор Селезнев и Альдона Веверс из Красных Звезд — мы дружелюбно улыбаемся и киваем — А это съемочная группа
