Акаар закрыл глаза, ослабив свою защиту. Огромная волна боли захватила его тело, поглощая разум. Это стало ошибкой. Роковой ошибкой других адептов. Он наслаждался болью, приходя в некий, ужасающий Мауру, экстаз. На его лице появилась хитрая, довольная, но полная боли улыбка.
Он открыл глаза, широко распахнув их. Они были тёмные, как его аура. Сам же он больше походил на некоего безумного мага древних времён, о которых девушка знала лишь по рассказам своего учителя. Аура разрасталась, наполняясь чем-то живым, голодным, ужасным. Она скользила своими щупальцами, словно языками, по стенам. Адепты застыли в немом испуге. Все, как один, прекратили читать свои заклятия, пребывая в леденящем душу оцепенении.
Боль постепенно покидала тело Мауры, словно вода, стекая с неё, растворяясь в воздухе, ставшем тяжёлым, гнетущим, плотным, словно свинец. На подкашивающихся ногах, девушка попыталась встать, опираясь на стены. Всё её тело истекало кровью, причиняя пульсирующую боль. Она посмотрела на Акаара, безумно хохочущего под потолком. Его практически не было видно из-за тёмной, почти чёрной ауры, плотно, словно кокон, обволакивающей его.
"Шеер геол! Кафари эараш гаираф…" – шептал Акаар. Его аура, словно живое существо, искала живых. Она охотилась за ними. Её голод чувствовался всюду. Незримо, неслышимо, но где-то внутри всё сжималось от страха перед ней и тем, во что превращал себя Акаар. Его тело ломалось, словно соломенная кукла, издавая ужасный хруст. "Нечто подобное происходило с Константином в Мёртвой земле, но здесь что-то иное" – шептала Маура, опираясь о стену.
Огромная тёмная бесплотная масса обрушилась на адептов, разрывая их на мельчайшие куски. Они неестественно выгнулись, а храм наполнился их криками боли. Они вопили, надрывая свои голоса. Их одежды истлевали за считанные секунды. Тела расщеплялись на пылеподобные частицы, кружащие в неком вихре.
Лишь когда последний истошный крик умолк, когда частицы из тел осели на пол, огромная тёмная туча, недавно бывшая Акааром, начала сгущаться, принимая свой первоначальный вид.
– Ты как, жива? – спросил он, поглощая последние щупальца своей ауры.
– Да, хотя не уверена.
– Пошли, пока моя тёмная половина не явилась.
– Боюсь представить, насколько он тёмный! – испуганно сказала девушка.
– Ты по мне судишь? Я не погружаюсь в тёмные бездны души. Лишь в боли черпаю силы, а она лишена понятий зла и добра.
Они бежали по мрачным, тёмным коридорам храма, петляя средь них, скрываясь за поворотами.
– Думаете, я не чувствую вас? – раздался голос из каждой стены. – Акаар, так сказать, брат мой, плоть и кровь моя, мы связаны с тобой едиными узами.
– Не забывай, что знания многие я утаил от тебя! – выкрикнул Акаар в некуда.
– Да, но я время зря не терял. Этот храм, он живой. Никто из адептов не подозревал об этом до прихода Избранного. Он пробудил душу строения. Первого, кто ощутил Боль! И я управляю им!
После этих слов из стен начало вытекать что-то серое, дурно пахнущее, неразборчиво что-то говорящее. Акаар застыл, словно кот, окружённый водой. Неожиданно он закричал так громко, как не может кричать ни один человек.
– Пойдём, это, надеюсь, задержит… – он замялся. – Неизвестную мне форму магической жизни.
Впереди они услышали громкий металлический хохот.
– Скверна мира проходит всюду. Она в вас с самого рождения! Как и вы в ней! – говорил ЛжеАкаар, стоя напротив них в длинном коридоре. – Как насчёт поединка? Только ты и я. Хотя, правильнее сказать, я и я, не так ли?
– Меня не убить, ты знаешь. Только Боги и Демоны, да разве что Избранный, способны лишить жизни любого из нас.
– Именно. А кто, как не ты, знает об обитателе пещер? Древний Бог, одно из первых творений Демиурга Эохата. Проигравший – умрёт.
– Глупец! – воскликнул Акаар. – Это убьёт обоих!
– Не в нашем случае. Древний соединит наши сути, но сохранит разум лишь того, кто победит. Ты знаешь, что ему безразлично, кто из нас останется. Для него важно поглотить любого из нас, обречь на вечные муки проигравшего, истязая его тело и разум, насылая самые страшные, ужасные и болезненные видения. Эта девчонка может покинуть Храм Боли, я разрешаю.
– Нет, я останусь с Акааром! – выкрикнула она, бросая огннную сферу в противника.
ЛжеАкаар без труда увернулся от атаки, злобно улыбнувшись.
– Так что, Акаар, останется лишь один из нас. Иного пути нет.
– Я принимаю вызов! Пробуждаем Древнего!
– Он не дремлет после посещения Избранным этого места. Так что, всё готово.
– Приступим. – с этими словами Акаар вновь взмыл к потолку, растворяясь в своей ауре. Что было с его двойником, Маура не видела из-за мрака коридора.
Акаар, точнее то, во что он превратился, устремилось по тёмному узкому коридору, скользя вдоль потолка, словно змея. Маура, всматривающаяся вдаль, заметила, как его двойник, издав громкий протяжный крик, превратился в такую же живую тёмную сущность. Девушка последовала за ними, дабы наблюдать за предстоящей битвой.
Она бежала по петляющим коридорам, стараясь не отставать от них, но не успевала. В один миг девушка осталась одна, не зная, куда идти дальше. За спиной послышалось чьё-то тяжёлое, хриплое, надрывистое дыхание. Неизвестный был словно ранен в грудную клетку, будто его лёгкие были разорваны, а сам он готов был умереть в любой миг.
Обернувшись, Маура увидела юношу, тело которого было покрыто глубокими рваными ранами, несовместимыми с жизнью. Его лицо истекло кровью, вяло капающей на пол. Один глаз был лишён века, отчего смотрел непрерывно, выпятившись до невозможности. Другой глаз зиял чернотой, самой тёмной, которую только видела Маура. Его руки были похожи на лапы вервольфа, покрытые редкой короткой серой шерстью. Некогда вполне приличная одежда превратилась в грязные рваные лоскуты, а от возможной брони не осталось и следа.
Маура отпрыгнула в сторону от юноши, швырнув в него шар огня.
