— Ага. Спасибо, — ответил я…
… Алла Владимировна оказалась женщиной лет примерно тридцати с хвостиком. Среднего роста, и довольно привлекательная. И лицом и фигурой. Тонкий, «классический» нос, безупречный абрис губ, высокие скулы, прическа явно не самой делана. Бизнес-леди, в общем. Скептически посмотрев на меня, словно рентгеном просветив, когда я зашел в ее кабинет, она поинтересовалась:
— Евгений?
— Да, — ответил я, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
— Ну что, какую ты ищешь работу? — спросила она.
Я чертыхнулся про себя, заметалась по голове мысль по поводу ответа.
— А что есть выбор? — вдруг неожиданно даже для меня, вырвался вопрос.
Женщина испытующе посмотрела на меня. Довольно таки просторный кабинет, отделанный по модному сейчас стандарту «евроремонт», вдруг будто стал давить своими белыми стенами.
— У меня есть одна вакансия — подсобный рабочий, — медленно сказала она, приподняв тонкую дугу брови.
— Я…, - тут я запнулся. — А какая зарплата?
— Ну, — она встала, подошла к окну. — Три, четыре тысячи.
Сердце мое на секунду замерло. Отказаться? Но Васькина мама же пробивала, она мне еще справку делает… Откажусь, а та женщина жесткая, вон как сына строит. Может это оплата, услуга за эту справку?
— Я согласен, — произнес я и почувствовал, как екнуло в груди…
* * *Забросив последнюю партию полотенец в стиральную машину, я в изнеможении плюхнулся на стул, стоящий рядом с обшарпанным столом. Михалыч покосился на меня и пододвинул стакан с чаем. Отхлебнув крепкого, горячего напитка, я откинулся на спинку стула. Осталось дождаться, пока полотенца постираются и можно идти домой.
— Ты пей, пей, а то остынет, — пророкотал Михалыч, смоля папиросу.
Не в силах ответить, я кивнул.
— Загоняет тебя эта баба, — проворчал он. — До тебя двое работали. Так даже они уволились…
Голос Михалыча убаюкивал. Я сидел, борясь со сном, в глаза, блин, хоть спички вставляй…
Пришел в себя я резко, будто вынырнул. Блин. Нифига себе, прикрыл глаза! Уснул! Стиралки пикали, сообщая о конце стирки. Развесив в сушилке полотенца, я наскоро ополоснулся под душем и, кивнув Михалычу (он тут сторожем и истопником подрабатывал), поплелся домой. А на выходе уже меня окликнула она, наш суровый босс.
— Евгений, зайди ко мне! — пронеслось по коридору.
— Значит так, Евгений, — сказала она, пристально глядя на меня. — Я вижу, ты справляешься со всем.
Она испытующе посмотрела мне в глаза. Я ощутил слабый, из-за усталости, внутренний протест, женщина неспеша отвела взгляд.
— Я решила поднять тебе зарплату. Но есть одно но, — сказала она.
Она тщетно пыталась что-то добиться от моего ошалелого мозга. Уже две недели пашу как проклятый, а кажется всю жизнь. Но после первых трех дней, она так же вызвала к себе и спросила, не тяжела ли моя доля.
Я, весь день, думающий, а не послать ли это нахрен и почти решивший уйти, вдруг почувствовал, как откуда-то из глубины поднимается волна ярости. Этот тон, насмешливо-унизительный, легкая презрительная улыбка, торжество в глазах. О, как же я ненавидел, когда на меня так глядели! Сколько раз я ничего не мог сделать! Ну, нет!
Удивил я ее тогда. «Что вы, мне нравится работа» — сказал тогда я, распаляясь какой-то холодной злостью.
Вот и сейчас, волна той эмоции будто смыла всю усталость. Я почувствовал какую-то веселую упертость. Что же за новую пакость мне уготовили?
— С завтрашнего дня, помимо того, что ты уже делаешь, ты будешь должен убираться в залах, — с какой-то радостью сказала она. — Полы там помыть, тренажеры обтереть.
— Хорошо, Алла Владимировна, — легко сорвалось с губ.
Фиг вы дождетесь, что я уйду. Ползать буду, ночевать здесь, но останусь.
Женщина немного удивленно, посмотрела на меня.
— Тогда все, иди, — качнула она головой.
Я вышел из здания фитнесс-центра, которым и управляла Алла, и, чувствуя еще не отпустившее веселье, двинул пешком.
«Конечно, уберусь!» — думал я, вспоминая, как мне объяснили то, что я буду должен делать в первый день…
… - Значит так, — говорила Алла, идя по коридору. — Люди приходят сюда позаниматься. Соответственно потеют. После занятий каждой группы, ты должен убрать все полотенца, коврики для упражнений, проветрить. Полотенца в стирку, потом покажу, где они сушатся, коврики помыть, потом просушить. До начала следующих занятий, разложить в зале чистые коврики и полотенца. Вот и все по залам. Понятно?
Я кивнул головой.
— Повтори, — настояла женщина, останавливаясь.
Я повторил ее слова, она кивнула и пошла дальше.
— Тут у нас сауна, там душ, — тоном экскурсовода продолжила Алла, указывая где, что. — Бассейна, жаль, нет. Но котельная своя. Дрова во дворе. За день нужно нарубить норму на завтра и сложить у печи. Михалыч покажет где…
Фитнесс-центр был бывшей баней, правда, основательно перестроенной. Корпус с залами для занятий, рядом здание маленькой котельной, там же и все хоз. помещения. Вроде все недалеко, но за день так набегаешься, к вечеру ног не чуешь. Так и работал…
* * *Сентябрь пролетел незаметно. Я как-то втянулся в работу, уже не так уставал, даже разработал свою схему, как все сделать быстрее, исключая лишние телодвижения. Например: стирать все полотенца стал только вечером, пока они стирались мыл пол в залах, ну и еще кое-что. Начальница в мою работу не влазила, только вот времени у меня ни на что не оставалось. Да и честно говоря, зачем мне это время? Девушки нет, Вася тоже устроился работать, на «железку», и с утра до ночи пропадал на своих перегонах.
По вечерам я частенько стал оставаться с Михалычем погутарить. Вот интересной судьбы человек. Вышку имел, даже работал в каком-то НИИ, геолог, по стране поездил. Даже посидеть в местах не столь отдаленных успел. Но мне интереснее всего было слушать его про похождения по женской части.
— Понимаешь, — говорил он. — В каждой женщине есть струнка. Дерни за нее и она твоя.
— А деньги? — спрашивал я.
— Эх, парень, что деньги? — махнул рукой
