Благодаря торжеству современных технологий и привычке людей сплетничать, слухи в Агентстве распространялись стремительно. Так что информация о «новой протеже Светлова» достигла самых отдалённых уголков организации раньше, чем сама Нуарейн до нужного этажа. Нельзя сказать, что ей в спину упирались сотни любопытных взглядов, но женщина всей кожей ощущала направленное на неё внимание. Агентство в этот момент представлялось ей многоглавым и многоглазым созданием, напряженно присматривающимся и принюхивающимся к ней. Ледяная корка отчуждения давала Нуарейн возможность не нервничать в ответ на это пристальное изучение, но глубоко под скрывшими эмоции торосами зрело собственное любопытство. Слишком многое было непонятным, слишком многое казалось нерациональным и неправильным в этом здании, чтобы Нуарейн могла занять позицию равнодушного наблюдателя. А первый шаг к пониманию собственных целей и средств к их достижению вёл через порог просторного, занимающего целый этаж Первого отдела. И на этом пороге стояла невысокая, обманчиво хрупкая, даже по сравнению с новой сотрудницей, женщина с вьющимися светлыми волосами. Жрица.
Нуарейн одним взглядом охватила и впитала образ своей будущей начальницы. В её понимании значимым в данный момент было всё: от длинной белой туники и лёгких босоножек из светлой кожи на низком каблуке — до взгляда, в котором могло читаться что угодно.
Самого страшного — зависти к внешности — в нём не было. Стажёр поставила себе мысленный «плюс»: выбранный ею образ и соответствующий офисный брючный костюм «белый верх — чёрный низ», в сочетании с простой прической, не подвели. Время демонстрировать при этом «дворе» платья и свои выгодные стороны ещё не пришло.
На тот момент в светло-серых глазах Жрицы читался только интерес и нечто ещё, что Нуарейн интерпретировала, как опасение.
«Разумеется. Светлов упоминал, что в свои подвалы они отправляют далеко не каждого и что меня могут воспринять как угрозу. Не страшно. Главное — дать ей понять, что и в этом смысле я не представляю опасности».
— Приветствую вас, — нейтральным тоном произнесла новоиспечённая стажер и, за неимением юбки, совершила неглубокий поклон.
— И я также рада приветствовать вас в стенах Агентства, в особенности — в моём отделе, — хрустальным голосом сказала Жрица, возвращая поклон и протягивая руку для знакомства. — Нуарейн, насколько мне известно?
— Абсолютно верно, — женщина осторожно ответила на рукопожатие.
Ладонь у Жрицы была узкая, сухая и твёрдая, и в момент прикосновения Нуарейн в полной мере ощутила силу, исходящую от этой женщины.
«Она намного, намного опаснее, чем кажется. Нечеловеческая кровь… Это ощущается сразу, но здесь есть нечто ещё. Нечто иное, жаждущее крови и смертей. За голосом Жрицы слышны крики умирающих, огромное количество страданий и рёв пламени. Но этот хор заглушают жалость, сочувствие и свет, который она в себе несёт с самого рождения. Что же она такое? И почему она, при всей этой силе, занимает такую должность, явно тяготящую её?»
— Я прибыла на стажировку, — уронила Нуарейн очередную ничего не значащую, но уточняющую её появление фразу и протянула новой начальнице свои бумаги.
«Вот и пришло время мне вновь подниматься с самого низа. Начальство. Наставничество. Подчинение. Обучение. Как это знакомо».
Жрица приняла листки, быстро просмотрела их и милостиво кивнула. Было заметно, что подобная процедура для неё вполне привычна. Когда она подняла взгляд обратно на Нуарейн, та добавила себе ещё один плюс: женщина явно чувствовала себя увереннее.
— Что ж, давайте я проведу вам экскурсию, — сказала Жрица, чуть поворачиваясь и освобождая проход. — А потом мы определимся с тем, чем именно вы будете заниматься.
Стажёр согласно кивнула и сделала шаг вперёд, в свою окончательно новую жизнь.
— Отдел аналитики — самое скучное место нашей организации, — начала Жрица, поравнявшись с новой подчинённой.
Нуарейн молча осматривалась, пытаясь понять, насколько ей нравится место, в которое она попала. Светлое помещение с огромным количеством высоких окон, множеством столов, компьютеров на них и сотрудников, сидевших за оными, действительно не выглядело торжеством жизнерадостности.
— Здесь мы получаем, обрабатываем, интерпретируем и передаём нашему оперативному составу данные о состоянии мира, его энергетической стабильности, — продолжила глава отдела. — Также мы ищем вероятностные аномалии, сиречь, цепочки событий, ведущие к нестандартным для данного мира результатам.
— Что, как правило, означает участие в упомянутых цепочках пришельцев с иных Граней, — утвердительно завершила фразу Нуарейн. Жрица чуть удивлённо приподняла бровь.
— Всё верно, — она сделала паузу. — Александр Евгениевич упоминал о том, что в то время, пока вы были в Хранилище, к вам поступала информация о нашем мире.
— Я… видела сны, — медленно произнесла Нуарейн. «Интересно, чем ещё с вами поделился Светлов? Теперь понятно, почему вы так нервничали при встрече». — Подробные, детальные, красочные сны о том, где я нахожусь. Не волнуйтесь, госпожа Жрица, я не собираюсь в панике шарахаться от клавиатуры и мобильных телефонов, и словосочетание «база данных» также не ввергает меня в когнитивный ступор. — Жрица ждала хотя бы тени улыбки после этой фразы, но её ожидания пропали втуне. Нуарейн продолжила с каменным лицом: — Насколько я понимаю логику событий, ваш отдел сейчас занимается, в том числе, и этой «вероятностной аномалией».
— В данном случае, я бы сказала, что она энергетическая, — задумчиво произнесла начальница отдела. — Хотя… Впрочем, если вам действительно любопытно, мы можем сделать это вашим первым заданием. Вам лучше, чем кому-либо иному, известно всё о вас самой. А значит, ознакомившись с нашей системой конвертации данных, вы сможете составить сводную таблицу собственных возможностей. И попробовать разобраться, почему наши заклятья стазиса подействовали на вас лишь частично.
Нуарейн пожала плечами. «Главное, чтобы вы не восприняли моё согласие как попытку выслужиться. Равнодушие — это прекрасно».
Она ещё раз осмотрела помещение Первого отдела. Шорох клавиш, короткие, ёмкие фразы, которыми перебрасывались сотрудники, и редкие трели телефонов действовали… умиротворяюще. Здесь царил свой, особый ритм, настраивающий на спокойную, равномерную работу. В своей прошлой жизни Нуарейн никогда не видела чего-то настолько
