— Лепреконы, — Воин закурил, пустил длинную струю дыма в небо и протянул портсигар собеседнику, но тот отрицательно покачал головой. — Я же демон, не забывай, и в Англии жил достаточно. Кое-чем помог, кое-что обеспечил. Реализовать золото в те годы здесь можно было только через зубных врачей, кое-каких бандитов, ну и через высокие сферы. Связываться под носом у наставника с политиканами было не с руки, бандиты могли её найти, хоть и теоретически, — не те у меня тогда были способности. Плюс к тому она была беременна. Ником.
— Лисом.
— Да. В общем, я решил всё, как настоящий контрабандист. Не вовлекая ни родных, ни учителя…
— Почему ты сейчас здесь? — вопрос был хлёстким, как удар бича. Воин вздрогнул.
— Потому что хочу двигаться дальше, — после долгой паузы сказал он. — Мои дети мертвы, как бы то ни было. И пусть у меня есть надежда вернуть хотя бы младшего, я точно понимаю, что вернётся уже не тот мальчик, за судьбой которого я когда-то пытался наблюдать. И даже не тот, кого я останавливал у Храма. Подобный опыт не пройдёт для него даром, даже если я смогу как-то воскресить его. «Все всегда уходят навсегда», так, кажется?
— «Уезжают». Но мысль я понял. И сомневаюсь, что с твоим опытом решения душевных травм ты позвал меня плакаться. Тем более что жилетку я оставил в кабинете.
Воин наконец поднял взгляд на собеседника и наткнулся на грустную, понимающую усмешку.
— Я…
— Ты где флягу свою кинул? — спокойно спросил Палач. — Я тут, между прочим, в одной рубашке, брюках, и ботиночки на тонкой подошве… Вот заболею, и что вы будете делать?
— Ромом тебя поить будем, — хмыкнул Воин. Он буквально на глазах приходил в себя.
— Вот и начинай прямо сейчас. И сам приложись.
Демон послушно извлёк зачарованную ёмкость из кармана косухи, мужчины сделали по большому глотку пряного напитка, и Палач продолжил:
— Ты понимаешь, что сделает с тобой Принц, если ты опять провалишься в депрессию?
— Понимаю, но…
— А если понимаешь, то послушай старшего товарища. Даже друга, потому что я таковым себя для тебя считаю. А моё мнение, как известно, непреложно в подобных вопросах. Ты что сейчас мне сказал? Чего ты хочешь?
— Двигаться дальше, но…
— Ещё одно «но», и мы с тобой отправимся в тренировочный зал на спарринг, — Палач фыркнул. — Тебе просто хочется, чтоб тебя пожалели. Считай, выполнено. Самый страшный убийца в Агентстве сочувствует тебе. И в чём-то жалеет, да. Но если ты немедленно не подберёшь сопли и не расскажешь, как именно собираешься «двигаться», — я докладную Его Высочеству подам. И это не шутка. Да, твои дети мертвы. — Правая рука главы отдела автоматически совершила древний религиозный жест поминания покойного. — Мы их прямо сейчас поминаем, и помянем ещё раза три, пока эта боль не выветрится посредством паров прекрасной выпивки. Да, женщина, которую ты любил, и которая родила от тебя, тоже мертва, и её давно пора отпустить. Да, твоё прошлое окончательно остаётся в прошлом. Полутора лет убийственного траура — вполне достаточно, чтоб все поняли, насколько тебе больно, и пожалели тебя так, как это только возможно. — Глаза демона сверкнули алым в ранней осенней ночи, и Палач удовлетворённо кивнул. — Ты злишься. Наконец-то. Теперь осталось понять, что злишься ты не на меня, а на себя, и дело в шляпе — сможем продолжить разговор.
Воин тяжко повёл плечами, и качели опасно заскрипели.
— А ещё говорят, что ты психолог… — протянул он, вытаскивая походную пепельницу.
— Правильно говорят, — согласно кивнул глава Третьего отдела. — Сейчас был пример экстренной психологической помощи. И заметь — никаких твоих демонических штучек. Сплошные разговоры, знание и понимание предмета беседы, и… да, сочувствие, куда без него? Хоть немного.
— Психологи работают не так.
— Человеческие — да. Я работаю так, как работаю. Так о чём ты на самом деле хотел поговорить?
Демон щёлкнул крышечкой, с усилием потёр ладонями лицо и улыбнулся.
— О вас с Тенью ходят разные слухи… — издалека начал он, коротким жестом будто отрезая весь предыдущий разговор. — Сплетничают и о любви, и о боли, и о чёрте лысом, но я уже в курсе, что тут нечто иное. Она при мне назвала тебя братом…
— «Сплетничают» — то самое слово, — Палач улыбнулся в ответ и снова протянул руку за флягой. — И она тебя не обманула. Я уже понял, о каком «движении вперёд» ты говорил и почему пьёшь именно здесь. Но я так и не услышал вопроса.
— Хм… в любом случае, ты хорошо её знаешь.
— Лучше — только Светлов.
— Упаси меня боги обращаться к Александру Евгениевичу с подобными проблемами, — Воин коротко рассмеялся и раскачался, поджав ноги под сиденье. — Так вот. Как за ней ухаживать? В смысле, я уже понял, что она любит мороженое, классический театр и Париж. Но всё остальное… она же не человек и даже не нелюдь в классическом понимании этого слова. — Демон состроил сложную гримасу. — Мои способности не сработают на неё, даже если я захочу их применить.
Глава Третьего отдела помолчал, потом усмехнулся и тоже оттолкнулся ногами от гравийного покрытия площадки, отправляя качели в короткий, но такой увлекательный полёт.
— Моя названная сестра — странное создание, — произнёс он. — И ей не так просто понравиться, как кажется со стороны. Но если уж ты взялся за такое сложное дело, то слушай…
Бледный свет огрызка луны смешивался с оранжевым отсветом фонарей, и ноябрьский ветер с удовольствием подбрасывал снежинки в этом странном прозрачном коктейле. Ему понравилось смешивать всё это с волосами двух друзей, сидевших на качелях на детской площадке. Разговоры мужчин, так и не переставших в чём-то быть мальчишками после всех прошедших лет и бедствий, не интересовали его. Холода эта парочка не боялась, снег и сырость — любила, а большего ветру было и не нужно.
* * *
