Катарина заговорщически подмигнула и медленно стянула рубашку, показывая голую себя со спины.
— Не смотри! — кокетливо приказала она.
Мечик покорно отвернулся.
С ним явно что-то творится. Катарина поняла, что сейчас лучше не давить. Она перебрала платья. Выбрала роскошное и обтягивающее от Chanel, которое просила примерить, а Моника не давала, говоря, что Катарина растянет его. Теперь она примерит без разрешения. Так подруге и надо.
Катарина влезла в платье, которое было мало на самую малость. Чуть давило в подмышках. Но это было не важно. Она ждала, что будет дальше. Ей ужасно захотелось принять участие в делах Карлоса. Поучаствовать в приключении. Кажется, сегодня — самый незабываемый день в ее жизни. О котором она будет рассказывать внукам долгими зимними вечерами.
49
11 мая, среда
VII округ Будапешта, улица Hold
Ресторан «Tüköry»
13.01 (GMT+1)
Обедать днем князь Польфи считал дурным тоном. Обед должен начинаться не раньше восьми вечера. Все остальное — новые манеры, которые он презирал. Перенести время обеда с восьми на другое время никогда бы не решился. Удалось только перенести встречу в более приличное место. Что уже было маленькой победой.
Опять пришлось изображать галоп. Манера господина Ференца назначать встречу буквально за полчаса ужасно раздражала. Поделать с ней ничего было нельзя. Князь не принадлежал себе, попал в окончательную кабалу. Он счастливо поймал такси, обещал водителю двойную плату, если доставит его за двадцать минут, и старался не смотреть в окно, когда машина неслась по улицам. Зато он прибыл на место даже раньше срока. Вошел в ресторан и обнаружил, что Ференц уже занял столик. В самом темном и неудобном месте. Князь приветствовал его со всей вежливостью. Ференц кивнул, не встал и не подал руки. Сидел он немного странно, выставив ногу.
— Мучают боли в суставах? — участливо спросил Польфи, желая растопить холод, который висел в воздухе. — У меня есть чудесный врач. Могу рекомендовать.
— Благодарю, все в порядке… — положение ноги Ференц не поменял.
Князю пришлось сесть так, чтобы не доставить ему неудобства.
— Я много думал над вашим предложением… — начал он.
Ференц просто ждал продолжения, словно зная, что оно последует.
— Ваши слова глубоко запали мне в душу… Действительно, что стоят все богатства, если в руках у тебя жемчужина, единственная в мире…
— Вы найдет сто миллионов евро?
Такая прямота была неприятна. Князь тем не менее улыбнулся.
— Конечно, нет. Насколько понимаю, хотели предложить альтернативу? Не так ли?
— На что вы готовы?
Вопрос был слишком прямым, чтобы от него отделаться отговорками.
— На все… — тихо сказал князь, разглядывая скатерть с вышивкой. — Я хочу обладать Изумрудной скрижалью. Один…
— Зачем?
— Зачем?! — поразился князь. — Она дает все. Силу… власть… Знание основ мироздания. Она дает бессмертие…
— Значит, на все?
— Да, и еще раз тысячу раз: да! Вы довольны?
Ференц отпил воды из пузатого бокала.
— Ваша коллекция хорошо известна? — спросил он.
— Многие полагают, что лучшая в своем роде… Правда, никто не знает, что в ней есть на самом деле… А я не стараюсь развеять некий туман…
— Вы объявите аукцион.
Князь не понял.
— Аукцион?
— Без помощи аукционных домов…
— Что это значит?
— Дадите информацию, что желаете распродать свою коллекцию. Самостоятельно.
— Мою коллекцию?!! — повторил князь. Глубину его изумления было сложно оценить. Сильнее Польфи мог удивиться, если бы ему сообщили, что час назад вернулись коммунисты. — Мою коллекцию?!! Но это — моя коллекция! Ее начали собирать мои предки, мой дед, мой отец… Это коллекция рода Польфи! Ее невозможно продать!
— Тем больше к ней интерес, — сказал Ференц, снова отпив воды.
— Вы с ума сошли?
— Вы только что сказали, что готовы на все. Спрашиваю последний раз: вы готовы объявить закрытый аукцион?
Князь теребил край скатерти.
— Мне надо подумать… Это тяжелое решение…
— Нет времени думать: да или нет?
На Польфи было жалко смотреть. От былого лоска не осталось и следа. За столом сгорбился замученный усталый старик.
— Да… — тихо сказал он.
— Что вы сказали?
— Я сказал, что согласен… На все. Какая в сущности, разница… Пусть все идет с молотка…
— Очень хорошо. Аукцион будет закрытым. Участников пригласите лично. Вот список… — Ференц передал сложенный листок, на котором в столбик были напечатаны фамилии. Князь взял его, как приговор о расстреле. — Каждому участнику сообщите, что основным лотом будет предмет в старинном кувшине, который недавно попал к вам. Кроме людей из списка, об аукционе никому сообщать нельзя.
— Да-да, конечно, — механически отвечал князь.
— Аукцион начнется поздно вечером, в вашем особняке…
— Конечно…
— Приглашенные должны собраться за полчаса до начала. Никакого предварительного осмотра лотов. Никакой информации. Все предметы должны находиться в закрытой комнате.
— Как скажете… Кто будет вести аукцион?
— Привезу специалиста прямо к торгам. Главный лот, о котором вас будут расспрашивать, будет выставлен в самом конце торгов. Все понятно?
Князь обреченно покачал головой.
— Это ужасно. Но оно стоит того… — сказал он и спросил Ференца: — Когда я получу Изумрудную скрижаль?
— Сразу по окончании аукциона. Вручу вам кувшин в целости и сохранности.
— А деньги?
— Деньги можете оставить себе…
Это была первая хорошая новость. Князь немного приободрился.
— Нельзя ли посмотреть заранее?
— Вы видели осколок, — ответил Ференц. — До аукциона надо будет сделать некоторые приготовления…
— Конечно! Мой дом к вашим услугам…
— Ждите звонка…
Ференц с некоторым трудом поднялся и заковылял к выходу.
Князь видел, как сильно он приволакивает левую ногу. Видимо, терпит сильную боль. Но что его боль по сравнению с тем, что предстоит пережить князю? Своими руками раздать собранное столькими поколениями семьи. Подлинная катастрофа. Хорошо, хоть деньги сохранятся. Но что деньги…
Польфи рассчитывал, что обладание
