Вот этот Генштаб и увидел слабое место у буров перед неминуемым наступлением англичан, это был район города Ганновер, между Де-Аром и Нуопортом.
Наступать на Дурбан, чтоб его вернуть, как этого требовали газетные стратеги в Лондоне фельдмаршал Робертс и не собирался, без железной дороги, по дикой местности, переправляясь через массу рек, которые с Драконовых гор бегут в Индийский океан. Зачем? Ведь, когда буры будут разгромлены, Дурбан и так вернётся к британцам. Наступать на Блумфонтейн, столицу Оранжевой республики из района Порта-Элизабет через Миддельбург, Росмид, Ноупорт, Колсберг через горы и Высокий вельд неудобно, буры перекроют проходы, и придётся через них пробиваться большой кровью. Если наступать из Ист-Лондона через Стрекстром, Стромберг, Бюргерсдорп, там ещё больше гор, то есть ещё хуже.
Оставалось направление на Де-Ар и Кимберли и через город Ганновер, наступление на Де-Ар уводило силы британцев от Блумфонтейна, и буры могли использовать реки Оранжевую, Рит, Моддер для обороны, и получали возможность отвести свои силы с других направлений для защиты своих земель. А вот удар на Ганновер, рассекал их группировки в районе Де-Ар(„Запад“) и Миддельбург — Ноупорт („Центр“), прерывал между ними железнодорожное сообщение и открывал путь к столице Оранжевой республики. Давал возможность угрожать окружением силам буров в Де-Аре и Ноупорте, хотя и сами англичане подставляли под возможное окружение с этих направлений, но, Робертс и его штаб выход из этого положения нашли. Обладая кратным превосходством в живой силе, планировалось устроить демонстрацию подготовки наступления и совершить наступательные действия у Де-Ара и Миддельбурга, чтоб держать там силы буров на привязи, в то время пока будет нанесён главный удар через Ганновер.
Дальняя разведка буров и их агенты в Капской колонии, сообщали, что готовиться наступление, собираются силы на этих трёх направлениях, и оставалось только точно определить, где будет нанесён главный удар.
Самой сильной у буров была армия „Запад“ (Де-Ар) до 23-ти тысяч штыков, у „Центра“ (Миддельбург, Росмид, Ноупорт) было 18 тысяч и армия „Восток“ (Стрекстром, Стромберг) имела 15 тысяч бойцов, но надо было прикрывать ганноверское направление, который виделся как самое опасное.
Вот туда и направили русских, „Львов Судана“, ирландцев, испанцев, индусов, то есть, как мы поняли кого не сильно и жалко, бригаду Кристиана Девета и ещё коммандо оранжистов. Блумфонтейн столица их страны, так, что в их интересах держать там оборону, точнее он сам заявил, что пойдёт туда, в сумме получилось немногим более 10-ти тысяч человек, добровольцев было шесть тысяч человек. В усиление дали артиллерийский поезд и бронепоезд, батарею тяжелых орудий в итоге получилось две, у „Львов“ была своя, и батарею полевых орудий.
Прибыв на место „Львы“ начали готовить себе позиции, закапываться в землю, готовить инженерные заграждения, колючая проволока и паутина здесь уже была настоящая, а не как рассказывал Ахмед Федил при Омдурмане из верёвок и полосок кожи. Ставили противопехотки, фугасы, делали ДЗОТы, в том, числе и быстровозводимые, эти и другие новые понятия и термины я взял у Ахмед Федила. Получалась удивительная ситуация, малообразованный военноначальник диковатых суданцев обогащал знаниями кадрового военного одной из лучший армий мира! Чудеса да и только!
Мы производили пристрелку, определяли сектора обстрела, тянули связь, не жалели сил и на создание ложных позиций пехоты и артиллерии. „Лучше пролить два ведра пота, чем три капли крови“, сказал мне как-то суданский генерал, вновь удивив меня знаниями русской военной истории. Он сказал, что великий русский muharibun Искандер Суворов, был и здесь прав, и он командир „Львов Судана“ Ахмед Федил, полностью с ним согласен.
Самыми обеспеченными из добровольцев, помимо „Львов“, отправленных к Ганноверу оказались русские. У них был свой шанцевый инструмент, полевые кухни, один в один как у „Львов“, броники и каски, только не на всех, на две роты и поэтому уже здесь они себе делали кустарные. В наличии был ставший сейчас обыденностью в армии камуфляж, маскировочные сети.
Из вооружения наши добровольцы, имели штатные мосинки, офицеры револьверр Наган, немного ручных гранат. Стрелковое вооружение, серьёзно усиливали купленные у Виккерса четыре пулемёта Максим, картечницы Горлова-Барановского, без колесных лафетов, но со щитом и треножным станком. Опять так же как у „Львов“! Полевая артиллерия меня неожиданно удивила, это были не полевые орудия 87 мм на лафете обр.1895 года, а новейшие на тот момент трёхдюймовые орудия! Мне стало предельно ясно, что было решено испытать новейшие образцы вооружения русской армии на британских солдатах и за бурские деньги. Меня это, честно говоря, радовало, наконец-то в России начали пользоваться ситуацией в свою пользу. Дополняли трехдюймовки, батарея горных орудий Барановского и ракетные установки. У наших даже несколько полевых телефонов было, и медицинский взвод, явно без Артамонова здесь, слава Богу не обошлось, и как позже выяснилось так оно и было.
Затем по достатку шли испанцы, у них были свои Маузеры, картечницы Норденфельда-Пальмранца, батарея горных и полевых орудий. У ирландцев были буровские Маузеры, пара гатлингов и беспредельная ненависть к англичанам. Индусы даже на фоне ирландцев было голодранцами в плане обеспечения и вооружения, у них были только винтовки, и то Мартини-Генри и тоже выше среднего не любовь теперь уже бывшим белым сахибам. Буры Девета вооружены были вполне прилично, Маузеры, легкая и полевая артиллерия, пулемёты, картечницы.
Русскими командовал блестящий русский офицер, подполковник Никола́й Алекса́ндрович Третьяко́в. Дальнейшие события в военной истории России это только подтвердили. Он и многие русские добровольцы стали частыми гостями у „Львов Судана“. Ахмед Федил и без моей просьбы дал им открытый доступ в корпус, их со мной и без меня пускали повсюду, и давали ответы на их вопросы. Вот и зачастили на позиции суданцев инженер саперного батальона М.А. Зигерн-Корн, фортификатор В. Щеглов, штабс-капитан минной роты А. Шульженко и многие другие русские добровольцы, имеющие офицерские звания, многое увиденное по мере возможностей, они воплощали у себя на позициях. А было что смотреть, ещё непривычные полнопрофильные стрелковые окопы ломаной линией, со стрелковыми ячейками, пулемётными гнездами, укрытиями при обстреле. Удивляла их как им тогда казалось, увлеченность защитой и инженерно-заградительными сооружениями, противошрапнельные козырьки, перекрытия, блиндажи, ДЗОТы, колючка, паутина, минные поля, фугасы, замаскированные артиллерийские позиции, ложные позиции, опорные пункты взводов, рот, батальона, вторая линия укреплений, ходы сообщений. Тогда это было ещё в новинку.
Заходили к суданским ирландцам и их соотечественники из „Ирландской бригады“ полковника Блэка, многие из них, будучи
