— Значит так, сейчас, пока не поздно, я Вас предупреждаю: цари не нарушают своего слова, даже если оно дано врагам. Если Вы задумали обман, то лучше откажитесь прямо сейчас. Возможности для того, чтобы ни Вы, ни ваши наследники не оставили в этом мире потомства у нас есть. Более того, легкой смерти не получит никто. Наоборот, будете сами мечтать о смерти. Ну как?
— Я трачу свое время не для того, чтобы выслушивать страшные угрозы. Последствия своего решения я представляю неплохо. Если Вам нужна страховка от обмана, так давайте о ней и поговорим!
— Значит, обратный ход давать не намерены? Прекрасно! Вот теперь и поговорим о том, как спасти Вас и Ваши капиталы.
Глава 9
ЦАРЕВ ГРАД. СПУСТЯ ДЕСЯТЬ ДНЕЙ. СУБУДАЙ- БАГАТУР.
Второе переселение душ принесло свои сюрпризы. Когда я вместе с Руссияном погиб в Сербии, я думал, что это уже последняя моя смерть. Но душа в Чертоги Предков не стремилась. Взрыв ракеты, произвел выброс грунта и тело Руссияна оказалось погребенным. И ни его, ни моя, душа в Чертоги Предков не стремилась. Видимо мечта, зародившаяся во мне, сумела укрепить мою и его души. Я чувствовал, что в Мире Живых еще не все дела мной переделаны, что я все эти годы не зря приобретал новые для себя знания, которым так и не успел найти применения. Пока Руссиян служил своей державе, я повидал многое. Обилие и разнообразие того, что здешние воины называли боевой техникой, сперва меня ошеломила и сбила с толку. Но затем, когда знания накопились, а новое перестало удивлять, до меня стало доходить, что на самом деле, незнакомого для меня здесь мало. Нет, я не стал знатоком того, как устроена виденная мной техника. Но пехота осталась пехотой, даже если стала ездить на колесах. Метательные машины тоже сохранились. Просто они стали сложней устроены. И даже конница, не совсем пропала. Просто пересели воины на "железных коней". А самолеты и ракеты? Да те же метательные снаряды, только летают дальше и не прямо. И даже автомат вполне сравним с луком. Задача его ведь осталась прежней — метнуть стрелу. Патрон — это тоже понятно, там пуля заменяет стрелу, а пороховой заряд тетиву. Сам по себе магазин, выполняет назначение колчана. Определив подобия, можно понять способы применения. Но это было не главное. Теперь надо было разобраться с приемами боя. Глазами Руссияна, я смотрел фильмы и картинки в нужных книгах. Да, способы войны усложнились. Поначалу я не все сразу мог понять, но потом, разобравшись, понял: сейчас бой состоит из тех же частей что и раньше, потратив время, понять необходимое несложно. Но Руссияна учили, как командовать войсками, чья численность ненамного превышает пять сотен воинов. Как управлять большей численностью войск, урусов учили в академии. Вот только Руссияну теперь путь в академию был заказан.
Меня не устраивало то, что о нынешних войнах я знаю только по рассказам. И потому, когда распалась держава урусов, я посоветовал Руссияну покинуть службу и стать вольным удальцом. Ведь войны где то идут, а мне, чтобы воевать вровень с нынешними, нужно было побывать на войне. Не сразу, но Руссиян согласился, сказав, что "нынче в армии нечего ловить". Уйдя со службы, мы направились в Боснию, где и воевали вместе с другими удальцами урусов против мусульман. И здесь не сразу мне было все понятно. Воюющим армиям не хватало решительности. Они боялись дальних купцов и властителей больше, чем своих врагов. Потому, их полководцы все время оглядывались назад. В результате, потери возрастали, а победа отдалялась. Мне не понравилась эта война. Если полководец имеет возможность победить, но боится это сделать — значит, он должен поменять своего владыку на более достойного. А это не делалось, а значит, терялся смысл в самой войне.
Вторично, мы приехали воевать уже в Косово. Там я увидел другую войну. Разбойников, поднявших бунт, поддержала очень сильная держава. И действовала она очень решительно, ни на кого не оглядываясь. А сербы оглядывались.
К тому времени, я начал понимать местные войны. Как то перед сном, я спросил Руссияна:
— Почему сербы так нерешительны:
— Они слишком слабы, да к тому же, их правители боятся потерять те деньги, что хранят у ростовщиков врага.
Я рассмеялся про себя, но Руссиян понял мое настроение:
— Субудай, над чем ты смеешься?
— Я смеюсь над неверием и глупостью людскими. Если ты слаб, то сумей победить и сильный взмолится о пощаде. Именно так и поступил мой Повелитель. Я смеюсь над глупостью местных повелителей, доверивших свое достояние ворам и обманщикам. Страна, управляемая купцами, всегда уязвимей, чем страна управляемая воинами.
— Легко тебе говорить. Ведь у сербов не шансов на победу.
— Руссиян! А зачем ты стремился на эту войну? Войско, не способное побеждать, никому не нужно.
— А как бы ты стал побеждать?
— Ключом к любой победе, является то, чего враг потерять боится больше, чем жизнь. Эти враги воюют ради денежной выгоды. Она им дороже всего на свете. Они забыли, что значит защищать свой дом и семью. Сил сербов вполне хватает, чтобы не пускать врага в свои дома. Им остается только дать задание части своего войска, начать творить в доме врага разбой и бесчинства. И когда вражеские властители поймут, что лишаются самого для них дорогого, они сами заговорят о мире.
— Ты хочешь сказать, что сербы смогут победить Америку?
— Смогут, если их правители станут жить войной и перестанут оглядываться назад. Они не покорят сильную державу. Но добиться того, чтобы их оставили в покое — сумеют.
— Сербы не афганцы. Те еще могли так поступить.
— Вот и я об этом.
— И все же, "сила солому ломит". Чтобы заставить врага уйти, нужно нанести ему потери. Пусть ты зашлешь спецназ в тыл врага. Но враг найдет, чем ответить спецназу.
— Вздор! Почему ты не можешь правильно взглянуть на любую войну! Посмотрев на нее правильно, ты найдешь ключ к победе.
— Ты уже умеешь побежать американцев? Субудай! Что может сделать сербская пехота, когда ее спокойно может стереть с лица земли авиация?
— Заставить врага воевать так, как это умеют сербы.
— Поясни! Я
