Эрл подошел ко мне.
– Игни, тебе с Милеттом и Кибруком также стоит присутствовать. И Негоша позови. В мой кабинет.
– Да, мой господин.
Заметив состояние Авеля, я ненавязчиво взяла его под руку и отвела до камердинера, который помог ему подняться по лестнице наверх.
Я нашла Негоша, затем отыскала Кибрука, который как всегда обретался в комнате учета. В помещении хранились наши финансы, журналы учета покупок, списки имущества и рабов, расписки и векселя. Здесь всегда пахло жевательным табаком, который Кибрук где-то умудрялся доставать. Изо рта распорядителя также несло кислым смрадом, а зубы его, вернее, их остатки, походили на сгнившие пеньки. Кибрук редко улыбался, чему все были только рады. Внешности наш финансист был не слишком приятной: с тонкими усиками, залысинами, сальными волосами и лицом в шелушащихся пятнах. Однако дела он свои вел отменно, раз уж Авель до сих пор терпел его рядом с собой. Договариваться он умел.
По пути к кабинету эрла до нас донеслись слова разговора на повышенных тонах.
– Дед, ты меня предупредить собирался или как?
– Ты не хочешь наследовать имение? – ворчливо отозвался Авель.
– Этого я не говорил. Но кто его знает, в каком оно состоянии! Может, ты задолжал больше, чем он стоит на рынке?
Мы остановились в коридоре, не став врываться посреди беседы господ.
– Грубиян! Я вел разумную ценовую политику, не устраивал банкеты ежедневно. Как видишь, омолаживающие сеансы также прошли мимо меня. Негош упоминал, что ты неплохо разбираешься в магии жизни…
– Есть такое. Вот только магией омоложения никогда не занимался. Среди близких мне людей не было никого, умирающего от старости, знаешь ли, – язвительно заметил Эйлерт.
– Побольше вежливости, щегол! Я старше тебя почти втрое!
– Да-да, как скажешь.
– У тебя есть знакомые, которые могли бы помочь мне?
– Есть, но бесплатно они не будут работать. Плюс ехать в Латернию точно не станут, так что выгоднее обратиться к местным.
– Я передам тебе все права на усадьбу, если ты оплатишь мое омоложение. Иначе мне придется ее продать, – тяжелым голосом заявил Авель. – Мне хватит и десяти дополнительных лет.
– Продавай, – безразлично ответил молодой барин. – Для тебя денег у меня нет. Поместье мне не особо и нужно.
– Так я и думал, – еле слышно произнес эрл. – Твоя взяла, ты получишь усадьбу Тураннов. Но на определенных условиях.
– Что ты задумал?
– Узнаешь, когда соберутся остальные.
По коридору к кабинету главы дома шествовала большая компания из влиятельных господ: виконт Аурелье в центре, справа епископ Эшериан, с другой стороны эрл Хортензи, позади за ними следовали эрл Тюджармо, Джанторно Беласко, Бристоф Хальтер и эрл Бокеноччи, наш сосед с юга. Замыкали процессию их личные слуги. Господа прошли мимо нас в рабочий кабинет эрла, который был довольно вместителен, но для такого количества людей оказался тесноват. Часть прислуги и охраны осталась в коридоре. Мы с Негошом и Кибруком незаметно встали возле стены. На выражение обиды и злости на лице Бристофа было приятно смотреть.
– Что ж, все в сборе, – взял слово Авель, устало восседая в кресле рядом с письменным столом. – Мы с благородным Беласко уже подготовили все документы о передаче прав и имущества. Повторю еще раз. Я добровольно, в ясной памяти, без какого бы то ни было принуждения передаю титул эрла и все имущество своему законному наследнику. Со следующими условиями. Первое: Эйлерт Туранн не имеет права продавать усадьбу в течение двадцати лет, лимит на продажу рабов – десять штук в год. Второе: новый глава обязан увеличивать общее состояние усадьбы на пятнадцать процентов в год в течение пяти лет. Условие не строгое: все мы знаем, что бывают неурожаи и прочие неурядицы. Итоговую планку в семьдесят пять процентов он обязан преодолеть за семь лет. Если в первые три года будет замечено значительное расхищение имущества или перерасход средств, договор может быть аннулирован. В случае невыполнения условий усадьба и титул переходят моему преемнику – Бристофу Хальтеру. Эйлерту запрещается вкладывать свои накопления в развитие имения, его личный доход не будет учитываться. Однако ему разрешается использовать свои магические умения, дабы повысить урожайность и тому подобное. В бумагах все четко изложено. Прошу, ознакомьтесь.
Нотариус раздал экземпляры договора передачи, исполненного на красивой бумаге. Эйлерт не выглядел сильно недовольным поставленными условиями, а вот Хальтер, судя по просветлевшему лицу, обрадовался. Мне подумалось, что со стороны Авеля это слишком рискованное решение. Хоть в обществе это воспримут крайне негативно, но по закону сир Эйлерт вполне волен выставить эрла Авеля вон, вынудить доживать свои последние дни на улице, без гроша в кармане. Вероятно, старый хозяин успел подстраховаться.
– Господа, вы приглашены сюда, дабы быть свидетелями добровольности передачи прав. Глубокоуважаемый виконт Аурелье заверит передачу титула. Как известно, в Латернии титулы мелкопоместных дворян разрешается передавать без согласования его величества Родерика. Его святейшество епископ Эшериан осуществит перенастройку управляющего рабского жезла. Игния, достань его из сейфа, он открыт. Прошу простить, сегодняшний вечер вымотал меня. Джанторно, продолжишь?
– Конечно, ваше благородие, – откликнулся нотариус. – Ни о чем не беспокойтесь.
Управляющий жезл был сделан из золота и серебра, с россыпью вкраплений мелких драгоценных камней. Семейная реликвия Тураннов. Именно она помогает хозяину управлять рабскими ошейниками. Если слуга без разрешения уйдет от жезла на большое расстояние, то начнет слабеть – ошейник будет постепенно вытягивать из него все силы. Хоть я и ненавидела данный артефакт, но в глубине души всегда восхищалась его красотой и сложностью магии, заключенной внутри него. Настоящее произведение магического искусства. Привнести в него изменения могли
