— Мне не нравится, что вы обе так долго скрывали это от меня. — Я чувствую, как мои плечи приподнимаются от зарождающегося гнева. Я чувствую его. Он словно разгорающееся пламя.
— А легко ли рассказать тому, кого любишь, что ее муж, которому она посвятила несколько лет, и ее гребанного мизинца не стоит?
Сорая редко ругается; в данном случае это обоснованно.
— Это было подтверждение, — тихо говорю я. Мне очень не нравится признавать это, но пора посмотреть правде в глаза. Я не обращала внимание на знаки и мне некого винить в этом, кроме себя. — Все же, я не могу притворяться, что мне нравится, что вы обе скрывали это от меня.
— Поставь себя на мое место. Когда я нашла эти...эту мерзость, моим первым порывом было рассказать тебе. Ты ведь мой друг, прежде всего, а друзья заслуживают честности. Но ты чувствовала себя не очень хорошо, поэтому мне пришлось довериться Айви.
Я откидываю голову назад, на спинку дивана. Неужели я была такой недотепой? Прежде чем эта мысль становится более отчетливой, я уже знаю ответ.
— Я покончила с этим.
В трубке раздается мелодичный смех Сорайи.
— Фурия в аду ничто в сравнении с брошенной женщиной.
— Честно говоря, я, наверное, больше чувствую безразличие, чем ярость.
— Пока мы говорим о честности, должна тебе сказать, что одно низкопробное телешоу связалось с офисом.
— Телешоу? — сердце начинает бешено колотиться.
— Не волнуйся...они просто разнюхивали. Боюсь, это неизбежно. Мне сказали, что несколько богатых семей Восточной Азии, связавшись с Маркусом, обеднели на несколько миллионов. И шейх Ахмед среди них, конечно же. Думаю, выстроилась бы большая очередь, чтобы понаблюдать за кончиной Маркуса, если бы он уже не умер.
Это не новость. Не совсем. Она много раз намекала об этом раньше, хотя подтверждение вызывает неприятные ощущения. Именно поэтому меня чуть не арестовали; Маркус сделал меня партнером в своем бизнесе, даже не сказав мне, затем подделал мою подпись в нескольких мошеннических сделках. Только благодаря Сорайе, которая приняла незамедлительные меры, я смогла покинуть страну на самолете ее семьи.
— Я была бы в первом ряду, — прошептала я. — Боюсь даже представить, что было бы, если бы ты не вытащила меня.
— Тебе пришлось бы провести пару дней в очень душной тюремной камере, дорогая. И все. Твою невиновность было бы легко доказать.
Несмотря на это, я сбежала.
— К сожалению, подобные новости привлекают хищников.
— Как думаешь, что они ищут, эти журналисты?
— Пикантных подробностей, полагаю. Козла отпущения.
— То есть меня? — внезапно мне становится плохо. Страшно.
— Не переживай, дорогая. Все уляжется. Ты не виновата.
— Тогда почему я чувствую себя такой виноватой? — по-прежнему. Во многих отношениях.
— Вина в твоих генах, Фин. Выбрось это из головы. Ты вышла замуж за богатого человека. Ты считала, что он заработал свое состояние честным путем. Жил достойно. Не твоя вина, что ничто из этого не было правдой. Боже, я такая злая, что этот трус покончил собой! — ее последние слова звучат, словно она произнесла их сквозь зубы, за которыми последовал звук, похожий на рычание.
— Пожалуйста, не плюй на пол из итальянского известняка.
— А что? Разве я плачу тебе за уборку?
— Я все еще могу этим закончить, — говорю я, саркастически усмехнувшись.
— Юмористка, как всегда.
— Я не смеюсь, — отвечаю я, даже если и так. — Не могу понять, почему эти журналисты ищут меня, потому что, говоря серьезно, деньги заканчиваются.
— У меня есть твои драгоценности, — добавляет она. — Я могу их тебе отправить.
— Нет.
Мы уже обсуждали это. Я не знала, что нашему водителю, садовнику, горничной и повару не платили зарплату уже полгода.
— Сделай, как я прошу. Пожалуйста.
Заплатить то, что им причитается, и вознаграждения тоже. Урегулировать вопрос с визовыми штрафами в суде по трудовым вопросам. Организовать им перелет обратно домой в Непал и Филиппины, если они этого хотят. Обо всем этом я и понятия не имела. Что они, должно быть думали, наблюдая, как я бесцельно таскалась из дома и обратно с дизайнерскими сумками, забиралась в свой Porsche в то время, как они работали без оплаты? Мне не нужно ничего из этого — ничего. "Прелести" моей прошлой жизни отдают душком.
— У меня есть человек, который решает проблему с их штрафами, — устало говорит она.
— Это тоже будет стоить денег.
— Я уже плачу ему зарплату, и это не твоя забота.
— Как скажешь, — любезно отвечаю я. — Я ценю твою помощь. — Опять. По-прежнему. Всегда.
— Нет. Достаточно. Я больше не буду об этом говорить.
— Спасибо тебе. За всё.
— Хватит. Ты — моя подруга, и сейчас я хочу поговорить о других вещах.
— Более интересных? Здорово. Как Эдуард?
— По-прежнему ненасытен, — отвечает она страстным голосом. — Я никогда не встречала мужчину, который держался бы так долго.
— Да, я тоже. — Мой ответ немного шутливый, потому что я не имею в виду постель, несмотря на то, что она достаточно часто говорила мне о его выносливости там. Я никогда не видела, чтобы Сорайя так долго развлекалась с одним мужчиной, хотя этот — чрезвычайно сексуальный. Сексуальный, как супермодель. Потому что он — модель и он...также суперсексуальный.
— И говоря о других вещах, у меня есть хорошие новости для тебя. — Она театрально замолкает.
— Собеседование!
— Сорайя, — говорю я предупреждающим тоном.
— Послушай, прежде чем ты начнешь со своими нравоучениями, это всего лишь собеседование.
— Собеседование где? — и зная ее, собеседование будет чисто для галочки. Я понимаю, что она хочет, как лучше, но мне не нравится то огромное количество одолжений, которые оказывают мне друзья.
— Лондон. Это работа идеально подходит для тебя. Ты ведь говорила, что тебе нравилось жить в Лондоне?
Пока она перечисляет сведения о компании и ее влиятельных клиентах, у меня начинает кружиться голова. Мне нужна работа — деньги — все это. Я знаю Лондон со времён своей учебы там, но готова ли я снова жить самостоятельно?
— Когда собеседование? — мой пульс ускоряется, и я чувствую, как телефон потихоньку выскальзывает из моей влажной ладони.
— Я вышлю тебе сейчас все детали по электронной почте. Тебе нужно договориться о встрече, как только сможешь. Должна сказать, эта замечательная возможность —
Я становлюсь рассеянной и почти не слушаю, как она перечисляет все преимущества. Вместо этого, я
