Это уже что-то новенькое, усмехнулся я про себя, раньше я такой мульки не встречал. Растут и крепнут, однако, ряды любителей Бориса Гребенщикова. У нас в ФИАП тоже есть горячий поклонник Бориса Борисовича – Валера Карасев. Надо будет при случае отдать ему этот сувенирчик и намекнуть, что другой такой же фанат их Великого Гуру совсем недавно чуть не вышиб мне мозги…
Пока я обматывал камуфляжников по рукам и ногам и пыхтя оттаскивал их по одному в дальний угол комнаты, старик в черном плаще занимался странным делом. Сначала он пальцами обстукал стены, как врач пациента, затем с помощью рулетки обмерил одну из стен, затем противоположную, после вернулся к первой, пробормотал: «Ну-ну!» – и взрезал стену ножом.
То есть, конечно, не саму стену. Лезвие угодило в невидимый зазор за обоями и прочертило на стене ровный квадрат. Старику оставалось лишь очистить этот квадрат от шкурки обоев – и перед нами возникла дверца сейфа с цифровым замком. Я был слегка разочарован: и сейф, и замок оказались абсолютной рухлядью полувековой как минимум давности. Даже мне, с моим скромным опытом взломщика, хватило бы часа, чтобы подобрать комбинацию.
Старик, впрочем, не стал тратить время. Он вытащил из-за пазухи ломик, поддел угол дверцы и с громким хрустом ее выломал.
Я вытянул шею. Ни-че-го! Кроме слоя пыли, конечно.
– Зеро, – вслух сказал старик. – Хитрая скотина. Перепрятал.
– Может, вас эти опередили? – осторожно предположил я, кивнув на три лежащих тела. – Здесь ведь был и четвертый, который у них главный. Он ушел раньше. Мог и забрать то, что вы ищете.
– Исключено, – отрезал старик. – Деточка, прояви хоть немного наблюдательности. Видишь пыль? Ей не меньше года. И клею на обоях примерно столько же. Значит, он перепрятал сам. И ведь не спросишь у него теперь куда. Кстати, а у тебя они не спрашивали про какие-нибудь бумаги? Чего они, собственно, от тебя хотели?
– Понятия не имею, – честно признался я. – Думаю, они сами толком не знали. Ну, может, кроме атамана, который свалил.
– Тогда и мы валим, – распорядился старик, – больше нам тут делать нечего. И лучше бы нам поторопиться. Я немножко нашумел, соседям это вряд ли понравится. Может, кто-то уже отбил телеграмму в полицию. Мы порядочные граждане, полиции не боимся, но и глупые вопросы нам не нужны. Поэтому рисковать не будем, поговорим в другом месте… Ты, случаем, не в центре живешь?
– Более-менее. В пределах кольца. А что?
– А то, – наставительно произнес старик, – что долг платежом красен. Я только что спас твою жизнь, ты не забыл? Пора и тебе сделать для меня что-то хорошее. Как минимум – дать мне информацию про этих субчиков: за что били, чего хотели, о чем трепались, в подробностях… И еще ты мог бы проявить немного гостеприимства. Я, знаешь ли, обитаю за городом, добираться далеко и долго, а у тебя дома уж наверное есть раскладушка и теплый плед. А еще мне нужна ванна, чистое полотенце, чашка кофе и поесть – что-нибудь такое, где холестерина поменьше… ну там капуста, творог… Сразу не отвечай, пять минут подумай. Идем.
Все то время, пока мы спускались вниз по лестнице и пробирались мимо сладко дремлющей консьержки, я мысленно проводил инвентаризацию своего домашнего имущества. И уже на улице, возле подъезда, объявил новому знакомому:
– Рад буду пригласить вас в гости. Ванна, полотенце, кофе и диван у меня есть. Пледа нет, зато имеется спальник, он довольно теплый. А пирожки с капустой и колечки с творогом мы запросто купим у нас в подземном переходе, они работают допоздна… И все подробности, я вам, само собой, по пути расскажу…
– Значит, твои родители совсем не будут против, если у вас переночует незнакомый человек? – с некоторым сомнением осведомился старик.
– Я живу один, – ответил я. – Родители умерли, еще когда я был студентом, а моя подруга сегодня на меня сердится и завтра будет сердиться, поэтому, скорее всего, не придет. Но на всякий случай предупреждаю: ее зовут Эвелина.
– А тебя самого, на всякий случай, как зовут? И кстати, чем ты в жизни вообще занимаешься? – Старик бросил на меня быстрый внимательный взгляд. – Только не ври: я этого не люблю.
Краткое «не люблю» в устах старика прозвучало весомей, чем все полученные мной затрещины. Но я и не собирался больше никого обманывать: свои кладовые вранья я на сегодня уже опустошил.
– Работаю в ФИАП, – сообщил я своему новому знакомому. – Занимаюсь авторским правом, вернее его нарушениями. Зовут меня Иннокентий Ломов. Если будете называть меня просто Кешей, я не обижусь… А к вам, если не секрет, мне как обращаться?
Несколько секунд старик шел молча, а затем задумчиво произнес:
– Видишь ли, Иннокентий, я уже в таком возрасте, что имена теряют смысл. Позовешь меня «эй вы!» – и я откликнусь. Такое устроит?
– Не очень, – признался я. – Как-то слишком фамильярно. Я бы предпочел по имени и отчеству.
– Ты довольно вежлив, – одобрил старик. – Большая редкость по нынешним временам. Вымирающий вид, можно сказать. Вежливых у нас в России не любят и вечно бьют. Хотя и тебя сегодня, как я посмотрю… Ну хорошо, пускай. Откровенность за откровенность, нарушим правила ради такого особого случая. Хорошие манеры нуждаются в награде. Ладно. Ладно. Зови меня Вилли Максович.
– Ух ты, какое совпадение! – Я даже остановился посреди тротуара. – Вас зовут как великого разведчика Фишера!
– Я и есть Фишер… – вздохнул старик. – И я даже был, как ты говоришь, разведчиком. Правда, отнюдь не великим и очень-очень давно… Целую вечность тому назад…
При всей моей вежливости я не сумел промолчать.
– Этого, извините, просто не может быть, – очень аккуратно, чтобы не обидеть пожилого человека, заметил я. – Вэ Эм Фишер пал смертью храбрых при выполнении особого задания Ставки…
– Ну да, – скрипуче хихикнул старик. – И был посмертно награжден золотой звездой Героя Советского Союза. Ты еще расскажи мне, деточка, что я Гитлера убил…
Глава девятая. Урок истории
– Никогда не слышал про Карлоса Штауффенберга, – признался я.
Старик Фишер не торопясь доел последнее колечко с творогом, утер салфеткой белые творожные «усы» и сварливо произнес:
– Ну и чем ты гордишься? Собственным невежеством? Имей в виду, Иннокентий: если человек плохо знает прошлое, ему и в будущем ни хрена не светит. У тебя по истории, наверное, тройка была?
– У меня как раз пятерка была, – обиделся я, – и об истории разведки я, между прочим, читал больше всех в классе. А комиксы про советских разведчиков и контрразведчиков я вообще с детсада собирал, с пяти лет! До сих пор храню. В моей коллекции есть не только «Фишер», но и все выпуски «СМЕРШа», а еще два выпуска «Зигерта» и самый полный «Велюров». Жаль, что их почему-то давно не переиздают… У меня и «Штирлиц» есть, первое издание, его сейчас в Москве даже у
