пробиться к источнику. Связаться хоть с кем-нибудь — с Айтоном, отцом, фамильярами...

Безрезультатно.

— Где мама?

— Где ж ей быть? — притворно удивился Лиммер. — Здесь, со мной, как и полагается добропорядочной супруге. Это она возомнила отчего-то, что жрецы Темного имеют право расторгнуть брак освещенный Пресветлой. Глупость полнейшая. Я своего разрешения не давал и служители Каари тоже. Никто не смеет сказать, что герцога ли Норда бросила жена. Я сам решу, когда мне развестись. Или овдоветь.

Зрение окончательно прояснилось, и я быстро обвела взглядом помещение, в котором оказалась. Последний погребальный зал, как я и полагала. Маленькая полутемная комната с единственным мраморным саркофагом — самым древним из всех — под круглым витражным окном. А на полу перед ним...

— Мама!

Не помню, как оказалась рядом. Обняла, приподняла за плечи, вглядываясь в покрытое ссадинами бескровное лицо, ловя пульс и дыхание. Слава Сахтару, она была жива, но без сознания.

— Что ты с ней сделал?

— Напомнил о смирении и послушаний по отношению к законному супругу, — холодно бросил мужчина. Наигранное радушие исчезло без следа. — Она в этом богопротивном Лагоре совсем о долге забыла. Возомнила себя всесильной магиней. Даже когда на нее надели браслеты, продолжала на меня бросаться, как тигрица. Чуть глаза не выцарапала, — в тоне герцога неожиданно скользнуло восхищение. — Ничего, храмовники ее быстро усмирят, тогда мы с ней снова поговорим. Обновим брачные клятвы.

Герцог хищно усмехнулся, оценивающе прищурился, разглядывая меня.

— С тобой сложнее. Ты же у нас, оказывается, высшая. Навсегда заблокировать магию не получится, придется отправить в лабораторию. Ничего... Там тоже существуют... Как-то... — Он повысил голос, чеканя слова, как клятву: — Обещаю оставить в живых обеих, если достанешь венец. Гестина отказалась открывать тайник... Идиотка. Но в твоих жилах тоже течет кровь ли Граджа, так что, сможешь. Отдашь венец — отправлю вас в горы, в убежище. На время. А когда меня коронуют, посмотрим, что с вами троими делать.

— Троими?

— Да, с тобой, Гестиной и моим внуком, — ли Норд брезгливо передернул плечами. — Темным.

— Талим? — вскинулась я. — Он жив? А... Нэсса?

— Живы. Для этой курицы смерть была бы слишком легким выходом. Пусть живет и каждый день расплачивается за свою глупость. А ребенок... — голос герцога дрогнул и он отвернулся. — Не смог я его убить. Родная кровь все-таки. Единственная память о сыне. И похож на моего Талима, как две капли воды. Подрастет, — наденет в храме ошейник смирения.

Превратить собственного внука в раба? На что еще способен этот демон в человеческом обличии? Нет, называть его так, значит, оскорблять демонов. Он хуже. Во много раз хуже.

— Что, не нравится? — дернул уголком губ мужчина. Взгляд его заледенел. — А кто виноват в том, что мой внук носит клеймо Темного? Молчишь? Значит, так. Или ты достаешь венец и получаешь хотя бы подобие жизни, или я начинаю отрезать от твоей матери по кусочку. А потом приведу ее в чувство и займусь тобой. Интересно, кто из вас сдастся первой?

Он остановился, прислушиваясь к чему-то, и нетерпеливо продолжил:

— Если надеешься на своих высших, то зря. Они еще не скоро сюда пробьются. Мой лагорский союзник устроил все так, что... — он осекся, словно в последний момент понял, что чуть не сказал лишнее... — В общем, к тому времени все будет кончено. Я получу венец, или вы обе умрете. Так что решай, Аэлаисса. Но учти, судьба матери в твоих руках.

Он требовательно уставился мне в глаза.

Венец меня не интересовал. Ли Норд им завладеет или кто-то другой, какая разница? Я не колеблясь обменяла бы сокровище Сеоров на жизнь мамы. Но где гарантия, что герцог не лжет и не убьет нас сразу, как только венец окажется у него в руках?

Я все еще надеялась, что нас успеют спасти. Прислушивалась к звукам снаружи, к пустоте внутри. Звала. Но источник и тьма не откликались. И никто не спешил отвечать мне — ни Эвераши, ни Айтон, ни фамильяры. За пределами комнаты тоже было тихо.

Зато герцог, похоже, что-то услышал. Насторожился, вскинул голову, пробормотал какое-то ругательство и, вынув меч, направился к нише за саркофагом.

Дойти он не успел. Стена в том месте бесшумно отъехала в сторону, открывая узкий проход, и в зал ворвался Чидлис.

— Сол... — я подхватила маму, пытаясь встать вместе с нею. — Сол!

Как же я рада его видеть.

— Элис... Вы в порядке?

Быстрый взгляд на ли Норда. На меня. Снова на герцога… И меч в руке алхора начал наливаться тьмой.

— Я — да. Маме нужна помощь.

На мои слова последовала совершенно неожиданная реакция. Не от Чидлиса. От ли Норда.

— О, да, — оглушительно расхохотался предводитель чистых. — Этот высший обязательно тебе поможет. Непременно. Он...

Неуловимо быстрый взмах черного меча — и издевательский смех резко оборвался.

Ли Норд продолжал стоять еще несколько мгновений и упал только тогда, когда его голова с недоуменно вытаращенными глазами подкатилась к самым моим ногам.

Глава 24

«Ну вот, мама теперь свободна и по варрийским законам. Только что овдовела», — глухо стучало в висках, пока я, окаменев, смотрела в мертвые глаза человека, которого почти двадцать лет считала своим отцом.

Из заторможенного состояния меня вывел Сол Чидлис.

— Элис, — пробился сквозь гул в ушах его настойчивый голос. — Надо торопиться. Я убрал охрану у входа, но здесь в любой момент могут появиться другие варрийцы.

— Да-да…

Я встряхнулась, отгоняя ненужные сейчас эмоции, ухватилась за саркофаг и медленно поднялась.

Голова кружилась, ноги подкашивались, и во всем теле ощущалась сильная слабость. Что же за мерзость такая, эти блуждающие порталы храмовников? Не удивлюсь, если они питаются силой того, кто в них угодил. Еще и браслеты эти...

— Наручники, к сожалению, сейчас снять не получится, — Сол будто угадал мои мысли. — Сами идти сможете?

Стиснула зубы.

— Я в порядке.

— Тогда забирайте венец, и уходим.

Какая-то навязчивая мысль не давала мне покоя, крутилась и крутилась, зудя осенней мухой. Но сознание еще не до конца прояснилось, оставалось мутным и вязким, и мысль ускользала.

А Чидлис торопил:

— Давайте же, Элис. А я возьму леди Гестину. Кажется, ей совсем плохо.

Последние слова все решили. Надо срочно помочь маме, остальное неважно. Потом разберусь.

Опираясь на предупредительно подставленный локоть, подошла к окну, взяла протянутый кинжал, закусила губу и быстро чиркнула по ладони. Руку обожгло болью, оружие тут же перешло назад к хозяину, а я резко выдохнула и приложила ладонь к стене, пачкая серые камни кровью.

Кожу закололи тысячи невидимых иголок.

Проверка...

Значит, все идет, как надо.

А

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату