"То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства. 5 августа 1628 года. Ришелье".
У самого Мостовского в потайном кармане была совсем другая бумага, до которой вырванному Атосом у Миледи клочку бумаги было очень и очень далеко. Бумага Мостовского гласила:
"Сим удостоверяется, что флигель-адъютант Мостовский Александр Петрович, исполняет Высочайшее Повеление.
Для исполнения означенного Повеления флигель-адъютант Мостовский наделяется чрезвычайными полномочиями. Всем государственным, военным и дипломатическим чинам, всем верноподданным Российской Империи оказывать флигель-адъютанту Мостовскому всемерное и полное содействие".
И подпись. Скромная такая подпись под этой бумагой:
"МИХАИЛ".
И куда же едет флигель-адъютант Мостовский со столь красивой бумагой и дипломатическим паспортом в кармане? А едет он, как мы слышали, на воды, с целью поправить пошатнувшееся на ниве служения Отечеству здоровье. И поправлять он это свое здоровье будет не где-то еще, а именно во Франции.
А еще он должен сочинить в дороге песню, текст которой лежит у него в кармане.
— Насколько хорошо вы владеете французским, Александр Петрович? — спросил его сегодня Государь. — Стихи сочинять сможете?
Такой вопрос сильно озадачил Мостовского и тот лишь сделал неопределенный жест.
— Ну, хорошо, стихи прочесть без запинок на французском сможете? — настаивал Император.
— Так точно, Ваше Императорское Величество!
Царь усмехнулся и произнес, почему-то с кавказским акцентом, сопровождая фразу характерным жестом:
— У меня к вам будет небольшое, но ответственное поручение.
Впрочем, Александр Петрович не особенно удивился этому моменту, все же Государь командовал Дикой дивизией, а потому вполне ожидаемо услышать из его уст какие-то кавказские фразы. Тем более то, что сказал Император после, напрочь выбило из головы Мостовского всякие предыдущие удивления, ибо то, что он повелел…
Глава 3. Начало Большой Игры
ПЕТРОГРАД. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. 9 (22) марта 1917 года.
Вновь неприметная машина выехала из ворот здания Министерства финансов, расположенного в комплексе зданий Генштаба. Ни тебе охраны, ни помпы. И откуда знать общественности, что сейчас в этой машине едет сам Государь Император? Мало ли машин выезжает из этих ворот в течение дня. Тем более что чуть раньше из ворот Зимнего дворца торжественно выехала кавалькада с Конвоем, охраной и несколькими автомобилями, которая торжественно и не торопясь двинулась в сторону Таврического дворца.
Я покосился на сидящего на переднем сидении генерала Климовича. На нем было цивильное пальто и шапка пирожком. Так и не скажешь, что генерал едет. Так, гласный какой-то ездил по каким-то своим мелким делам в Минфин. Конечно, еще лучше было бы типа на извозчике, но такого я себе пока позволить не мог. Да и не хочу я на извозчике, даже если это будет переодетый казак Конвоя. Мне, человеку третьего тысячелетия, крайне не нравится ездить в местных пролетках, уж сильно они воняют потом (лошадиным и человеческим), навозом, каким-то дегтем и прочей дрянью. И пусть клянутся мои подданные, что все идеально вычищено, однако мне, извините, воняет все равно. И тут даже не помогает огромный кавалерийский навык моего прадеда. Вот верховые лошади — пожалуйста, а вот в извозчичью пролетку я сяду только в случае крайней необходимости. Данный же случай таковым не был.
Невский проспект был полон народом, хотя сильно спешить тут не принято. Впрочем, и в мое время в Питере было куда степеннее и спокойнее, чем в Москве.
М-да, Москва. Еду я в Первопрестольную. Интересно, какая она в этом времени? Боюсь, что удивлен я буду весьма неприятно. Но, что прикажете делать? Оставаться в Питере представляется совершенно неразумным. В столице заговор на заговоре и заговором погоняет. И это не считая упоминаемой Нечволодовым чиновничьей солидарности и сплошной круговой поруки элит. И не упоминая особо высший свет, гудящий словно растревоженный улей. И… И, вообще, мне нужна новая страна, а новой стране нужна новая столица, где все придется выстраивать заново. И нужна новая система власти. И мне нужны силы, на которые я могу опереться борьбе за новую Россию. И как раз одним из столпов моего режима и должны стать структуры Фронтового Братства и Союза Освобождения.
Вообще, выступая вчера в Таврическом дворце, я почему-то чувствовал себя канцлером Палпатином, который объявлял создание Галактической Империи "во имя сохранности и во имя блага общества". В общем, "десять тысяч лет мира начинаются сегодня" и все такое. Только вот разница была в том, что Палпатин мог упирать на стабильность, а мне как раз все приходится ломать и менять. И стабильностью тут никак не прикрыться. Наоборот, стабильность вредна и смертельно опасна для моих планов. Только всеобщая мобилизация, только рывок! Мобилизация природных и трудовых ресурсов, финансов, промышленности, кадров, знаний, опыта. И все это нужно помножить на массовый энтузиазм и воодушевление. Я должен совершить рывок в техническом развитии государства и без рывка общественного мне этого никак не достичь.
Что ж, вчерашний день закончился, в принципе, так как я и планировал. Был избран Исполком Братства, заместителем или, как тут говорят, товарищем председателя Исполкома Нечволодова был избран полковник Дроздовский, а общий состав исполкома меня вполне устраивал. Впрочем, меня пока это не слишком волновало, поскольку я всегда мог бросить на чашу весов свое веское слово, придавив их авторитетом. Авторитетом и деньгами. Поскольку основным спонсором этого шоу был я. И без меня вся эта затея очень быстро сдуется. А всей этой братии уже сильно понравилось заниматься общественной работой за казенный счет, что вполне объяснимо, поскольку назад в окопы никому из них не хотелось.
Кроме состава Исполкома вчера же утвердили обращение ко мне по поводу необходимости мирной инициативы, а так же обращение к правительству Нечволодова по поводу поддержки запланированной правительством земельной реформы. Так же была создана комиссия, задачей которой было пригласить экспертов и предложить правительству свой вариант земельной реформы. Была еще создана комиссия по подготовке предложений по идеологии Освобождения. Еще комиссия по… В общем, был создан целый список комиссий, которые поглотили в своем составе бурную энергию всяческих говорунов. Исполком же занялся практической работой, которая включала в себя отправку делегатов в губернии и дивизии с целью создания ячеек Братства и Союза Освобождения, помощь разным слоям общества в создании ячеек Освобождения, формирования на базе Братства
