Самый главный человек на Руси молчит. Пауза затягивается.
— Позволь спросить, Государь?
Кивок.
— Знаешь ли ты, что происходит вокруг тебя? Что происходит в столице и вокруг нее? Что происходит в головах окружающих тебя генералов и сановников?
Царь гневно обернулся и четко выговорил:
— Смею надеяться, что да.
— В таком случае ты знаешь о том, что Петербург пал? Что в столице больше нет императорской власти и практически не осталось верных тебе войск? Прости мою дерзость, но твой долг, как Государя и Верховного Главнокомандующего, оставаться на посту во главе Ставки и спасти Россию. А сделать это ты можешь лишь реально опираясь на войска. Необходимо издать Манифест, пообещать некоторые реформы и тем самым…
Император не дал мне договорить и буквально взорвался.
— Ты думаешь, я не знаю о заговоре? Или, быть может, ты допускаешь мысль, что я не осведомлен о твоем участии в этих позорных сборищах? О том, что тебя собираются сделать регентом при малолетнем Алексее? Ты смеешь мне, Самодержцу Всероссийскому, говорить в чем состоит мой долг перед Россией?? А ты помнил о долге, когда спутался с этой интриганкой? Ты, ТЫ давал мне слово не жениться на ней и свое честное слово, слово данное своему Государю и Главе Императорского Дома нарушил! Ты помнил тогда о долге? А теперь твоя женушка ходит по светским салонам и ее принимают там, как будущую регентшу! А ты, ты, мой младший брат, прибыл уговаривать меня сделать уступки этим скотам?! Как вы собираетесь меня устранить? Ударом табакерки в висок или удушить гвардейским шарфом? Или быть может будет что–то новомодное и вы устроите показательную казнь на гильотине на потеху черни? Как ты смеешь, после этого всего, мне еще что–то советовать?
Николай стоял у окна весь красный и тяжело дышал. Я с трудом сдержался от ответных реплик понимая, что как только наша аудиенция перейдет в формат крика с обеих сторон, мое дело можно считать полностью проваленным.
Переждав всю эту бурю я твердо заговорил:
— Государь! Я благодарен тебе за то, что ты напомнил мне о моих ошибках. Именно память о них помогла мне сделать мой выбор в этот решающий для судеб Отчизны час. Именно моим долгом и верностью присяге было продиктовано это решение. Да, ты прав, Государь, я действительно принимал участие в некоторых собраниях и встречах людей, которые нынче встали на путь мятежа. Соглашаясь на эти встречи я преследовал лишь цель определения наилучшего пути для развития нашего Отечества. Я никогда не скрывал от тебя своих воззрений о том, что России нужны реформы и разумная политика смягчения противоречий. Ситуация в России дошла до уровня общественного взрыва и, если мы не устроим революцию сверху, взрыв социальной революции сметет Россию и Династию. Я говорил это раньше и абсолютно убежден в этом сейчас. Мы еще можем предотвратить катастрофу. Я пытался убедить тебя, мой Государь, в этом напрямую. Я пытался убедить тебя через других лиц. Среди этих лиц были высокопоставленные сановники и военноначальники. В том числе среди них были и многие члены Императорской Фамилии. Я не считал свою деятельность изменой Государю ибо направлена она была лишь на выработку советов Самодержцу о вариантах обустройства России. Но то, что я узнал о планах заговора, повергло меня в смятение и ужас. Люди, которые так громко говорили об облегчении доли простого народа, на деле оказались государственными преступниками и изменниками замыслившими свержение Помазанника Божьего. Я узнал о замысле заговорщиков выманить тебя из Ставки и о плане блокировать твой поезд где–то между станциями, где они собираются принудить тебя к отречению в пользу Алексея. Мне предложено стать регентом Империи и осуществить все свои чаяния и идеи самому от имени малолетнего Императора.
Николай мрачно слушал мою тираду, но не перебивал.
— И вот, Государь, сегодня утром Родзянко вызывал меня в столицу для объявления себя диктатором и регентом. Государственная Дума поддержала бы нового правителя–регента и узаконила переворот. Но я, может быть, плохой брат Императора, но все же я брат и член Императорского Дома. Узнав об этом я сел в аэроплан и поспешил предупредить тебя и отговорить от выезда. Вот, Государь, как доказательство моих слов, текст моих сегодняшних переговоров с Родзянко.
Я протянул царю ленты моих телеграфных переговоров, которые я прихватил из Гатчины после фразы Родзянко: «Берегите себя…».
Император взял бумажки и быстро просмотрел текст. Затем спросил:
— Дворцовые перевороты случались со времен сотворения мира. И часто совершали их именно ближайшие родственники или даже наследники Государя. Почему я должен верить твоим словам, а не фактам, которые мне докладывали регулярно?
Я пожал плечами.
— То, что я здесь и убеждаю тебя не ехать в Петроград, а не сижу в Таврическом дворце во главе революции, разве само по себе не доказательство моей лояльности Императору? Если я хочу стать регентом, то что я здесь делаю? Ты можешь сказать, что я прибыл в Ставку для того, чтобы взять под контроль армию, после того как ты уедешь? Но я тебе на это отвечу следующее — в этом случае я бы просто пожелал тебе счастливой дороги.
Николай молчал, а я, вдохновленный снижением сопротивления, продолжил наступление:
— Тебя предали все. Тебя предала Государственная Дума. Тебя предала аристократия. Тебя предали твои генералы. Пусть не все открыто уже встали на сторону мятежа и ждут удобного момента для измены. Но многие из них колеблются и хотят выступить на стороне самого сильного. На стороне победителя. У тебя есть лишь один шанс — остаться во главе армии и из Ставки склонить колеблющихся на свою сторону.
Самодержец вскинулся.
— Что? Я должен убеждать подданных, что я законный Император, в верности которому они клялись? Я должен простить изменников и уговаривать их в том, что я все еще силен? Ты в своем уме?
— Государь! У нас нет иного выхода. Спасение России требует от правителя смирить свою гордость и проявить хитрость. Со скрытыми изменниками можно будет разобраться позже. Да, многие генералы предали тебя. Да, войска в столице открыто перешли на сторону мятежников, а воинские части на твоем пути из Могилева в Царское Село уже ждут твоего приближения для начала мятежа и захвата царского поезда. Да, многие на фронте сочувствуют лозунгам восставших. Но, прошу тебя Государь, прояви твердость и решительность! Останься в Ставке и возьми бразды управления армией в свои руки! Используй с кнутом пряник и даруй подданным некоторые вольности, объяви о даровании Конституции, текст которой будет вырабатывать специальная комиссия. Что будет в этой Конституции разберемся потом. Главная задача настоящего момента —
