– Ой, а ты можешь оживить голову? – спросил Атрей.
Ведьма посмотрела на все еще обнимавшего ее мальчика с изрядной долей удивления.
– Я не… не очень понимаю, что… – пробормотала она, немного отстраняя Атрея от себя. – Погоди, где ты это взял?
Тон ее стал строгим, едва ли не обвиняющим. Она внимательно пригляделась к стрелам с омелой в колчане мальчика, и лицо ее посерело.
– Это просто стрелы! Почему ты так смотришь на меня?
Кратос встал между сыном и ведьмой.
– Стрелы. Дай мне их. Быстро! – потребовала она, не отводя взора от колчана.
– Но это подарок…
– Делай, что тебе говорят, – приказал Кратос.
Крайне серьезное выражение на лице ведьмы убедило его в том, что ей можно верить, хотя он не имел ни малейшего представления о том, что происходит.
Атрей нехотя протянул пучок стрел с омелой, который ведьма тут же швырнула в огонь и проследила за тем, чтобы не уцелела ни одна из них.
– Это очень опасные стрелы, колдовские. Если найдешь еще, уничтожь их. Обещаешь? – спросила она строго.
Атрей, открыв рот, просто смущенно поглядывал на нее.
– Понял? Повтори! – почти крикнула она с такой яростью, которой они никогда еще в ней не видели.
– Да, я понял! Если найду, обещаю уничтожить! – испуганно крикнул Атрей в ответ.
На лице ведьмы отобразилось облегчение. Она еще немного пристально посмотрела на мальчика и смягчилась.
– Это все, о чем я прошу. Прости, – последовала долгая пауза, после которой она добавила: – Возьми мои стрелы взамен, пожалуйста. Они мне больше не нужны.
Атрей с опаской подошел к висевшему поблизости колчану ведьмы и оглянулся, чтобы убедиться в том, что стрелы можно брать. Она ободряюще кивнула.
– Так что там с головой?
Кратос вынул из мешка голову Мимира и приподнял ее, чтобы ведьма как следует ее рассмотрела. В изумлении ведьма шагнула назад, словно потрясенная зрелищем. С отсеченных сухожилий и болтавшихся сосудов на пол упало несколько капель крови.
– Ты хоть сам понимаешь, кто это? Его убил ты?
– По его просьбе. Он сказал, что ты его оживишь.
– Я? А ты не ослышался?
– Пожалуйста! – попросил Атрей с умоляющим взглядом, от которого дрогнуло бы любое сердце.
Ведьма вздохнула и изучила голову, словно раздумывая, приниматься за дело или нет.
– Неси его к столу!
Взяв банки с какими-то снадобьями с полок, она расставила их на столе возле отрезанной головы.
– Давно я не занималась древней магией. Подержи его так, пока я рассматриваю.
На этот раз она изучила голову внимательнее. Если в нее не проникли личинки или черви, то вполне может получиться…
– Давно он мертв?
– Три дня, – ответил Бог войны.
– Срез выглядит чистым, никакого заражения, да и разложение едва началось.
Ведьма принялась смешивать ингредиенты в густую пасту, а потом смазала ею срез шеи. Она не была уверена в том, что ее колдовство сработает, как и в том, что это хорошая идея – оживлять отрезанную голову. Чаще всего мудрее бывает оставить мертвых мертвыми.
– Отрубить голову не кому-нибудь, а ему… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – пробормотала ведьма, продолжая накладывать какие-то чары на шею.
Потом она достала из банки каких-то личинок, вложила их в рот Мимиру и сжала его челюсти. Закончив с этим, она указала на котел с водой рядом с очагом.
– Теперь держи голову под водой и не отпускай! Ты понял?
Кратос погрузил голову в котел. Вода тут же пошла пузырями и покрылась пеной. Над поверхностью заплясали узоры из света. Через несколько мгновений вода успокоилась. В хижине воцарилась тишина, показавшаяся вечной.
– Я сделала все, что смогла. Слишком многого вы от меня ожидаете. Древней магией не занимались сотню лет. Как можно было… – забормотала, наконец, ведьма, но не закончила.
– Можно мы возьмем немного еды в дорогу? – спросил Атрей, которому наскучило ждать.
Ведьма кивнула в сторону деревянного ящика у противоположной стены. Атрей открыл его и наполнил походный мешок сухарями и фруктами, а также кусками вяленой оленины.
Еще чуть погодя ведьма кивнула Кратосу, чтобы тот вынул голову из воды и поднял ее перед собой на уровне глаз. С мокрой головы капала вода, но в целом она оставалась неподвижной.
– Ну, что там? – с надеждой спросила ведьма.
Атрей вглядывался в голову и безмолвно шевелил губами, словно молясь, чтобы колдовство сработало.
– У меня не получилось. Древняя магия слишком сложна…
И тут глаз Мимира моргнул. Покрытый дымкой зрачок прояснился. Голова выплюнула несколько личинок прямо на грудь Кратоса.
– Получилось! – прошептал Атрей в восхищении.
– Дай-ка посмотреть, – сказала ведьма, вставая рядом с Кратосом, чтобы заглянуть голове в глаза. – Мимир, это ты?
Ее губы растянулись в улыбке.
– Да, – скучным голосом ответил Мимир.
Кратос повернул голову так, чтобы ведьме было удобнее смотреть на нее.
– Хорошо, – только и сказала ведьма, хотя в ее голосе слышалось огромное облегчение.
И тут же плюнула в голову.
– О, привет, Фрейя! Давно не виделись! Хорошо выглядишь.
Во взгляде Фрейи отразилось презрение, губы ее сжались, лицо посуровело.
– Я сделала это только для них. Лично я считаю, что тебе лучше быть мертвым.
– Я бы поклонился, если бы мог, госпожа. Прости меня. Если бы я знал, что «ведьма из леса» – сама Фрейя, то никогда бы такого не предложил.
– Фрейя? Богиня Фрейя? – благоговейно произнес Атрей.
– И ты не знал? – спросил Мимир Атрея и снова повторил богине: – Прости.
– Разве ты не понимаешь? Когда пройдет слух, что Мимир на свободе, Один будет в ярости, – сказала ведьма Кратосу.
Тот тем временем прикрепил голову Мимира к себе на пояс.
– Ты богиня, – сказал он, словно глубоко оскорбленный ее предательством.
– Была первой среди ванов когда-то. Но теперь уже нет.
– Ты не сочла нужным об этом сказать? – процедил Кратос сквозь зубы, не скрывая гнева.
– Ты действительно хочешь прочесть мне лекцию по этому поводу?
Кратос хмуро посмотрел на нее.
– Уходим, мальчик.
– Но… – начал было Атрей.
– Живо!
Атрей переводил взгляд с Фрейи на отца и обратно, но все-таки поплелся к двери и вышел. Кратос напоследок бросил на Фрейю мрачный и разочарованный взгляд, после чего последовал за сыном.
– Не за что! – крикнула ведьма, закрывая за ними дверь.
Глава 31
– Зачем ты так? – спросил Атрей, пройдя не более десятка шагов от хижины Фрейи и остановившись.
– Ей нельзя доверять, – тоже остановился его отец.
– Потому что она богиня?
– Разве я тебя ничему не научил?
– Но она помогла нам. И немало.
– Она солгала.
– Не понимаю. Почему ты так ненавидишь богов? – настаивал Атрей.
– Кто-то хранит свои тайны. Не суди их, брат, – сказал Мимир.
– Когда мне нужно будет мнение говорящей головы, я тебя спрошу.
– Разумно. Отнеси меня в храм Тюра на Озере Девяти, и я доставлю вас в Ётунхейм, как и обещал.
– Мы знаем этот храм. Что там? – спросил Атрей.
– Последний великан Мидгарда. Кто еще укажет нам путь?
– Мировой Змей? Ты что, можешь с ним говорить?
– О да. Он говорит на древнем языке, древнее этих гор. В Мидгарде не осталось никого, кто помнил бы его – кроме меня, конечно.
Кратос решительно
