Никто не стал спорить. Матрос принес кресло и установил точно там, где и было приказано. Валентина прошла к нему и села.
После этого игра застопорилась. Матросы переглядывались, не зная, на что решиться.
— Ну? — не выдержала девушка, — что же вы? Играйте, я посмотрю. Я все равно в этом ничего не понимаю.
— Не думаю, мисс, что вам стоит…, - начал один, но его тут же подтолкнули в бок и он замолчал.
— Мы играем, — сообщил второй, взяв колоду.
Первое время матросы чувствовали себя неловко в присутствии девушки и играли медленно, нехотя, посматривая на нее. Но потом постепенно позабыли про то, что должны испытывать неловкость. Валентина с интересом наблюдала за развитием событий. До сих пор ее познания в картах ограничивались лишь детскими играми, которые давно уже не вызывали в ней энтузиазма.
— Как называется эта игра? — спросила она у матроса, который сидел к ней ближе всех.
— Покер, мисс, — пояснил тот.
Услышав знакомое название, Валентина ободрилась и заявила:
— Научите меня.
— Что вы, мисс. Это не для женщин.
— Глупости. Моя тетя играет в покер. Если ей можно, то почему мне нельзя?
— Что это вы здесь делаете, Тина? — услышала девушка позади себя и ей не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это.
— Я просто смотрю, — отозвалась она, — а что?
— Как ваш перелом?
— Господи, этот перелом должен быть у вас, — фыркнула девушка, поворачиваясь, — и не на ноге, а на языке.
— Почему?
— Много болтаете.
Матросы дружно фыркнули и низко опустили головы.
— Я знал, что вы сумеете достойно ответить, Тина, — весело заметил Рэдклифф, — именно поэтому с вами так приятно разговаривать.
— А-а, — протянула она, — именно поэтому вы сюда и пришли.
В это время на палубу вышел Патрик. И разумеется, он не придумал ничего лучше, как вскричать:
— Вам же нельзя вставать, мисс Лефевр!
Валентина закатила глаза, чем немало повеселила и капитана, и его людей.
— Гос-споди! — прошипела она, — я сижу. Си — жу, — повторила по слогам, — а не стою. И вообще, у меня уже ничего не болит.
— Разумеется, — подтвердил Рэдклифф, — это заметно. Кейн, оставьте в покое девушку, иначе ей точно станет плохо.
Пораженная столь проницательным высказыванием, Валентина захлопала ресницами, изумленно взглянув на него. Патрик перекосился.
— Я слышал, как Тайлер говорил, что ей нельзя вставать, — прошипел он не хуже Валентины.
— Это было вчера, — возразила девушка, придя в себя, — а сегодня можно.
— Он не мог так сказать.
— Вот сами у него и спросите.
— Сколько шума из-за пустяков, — Рэдклифф пожал плечами, — если это так важно, пригласите сюда Тайлера, послушаем мнение профессионала. Но мне кажется, что раз она была в состоянии самостоятельно сюда прийти, — он указал на Валентину, — то стало быть, все в порядке. Или вы скакали на одной ноге? — спросил капитан у девушки.
— Вот еще, — фыркнула она.
— Ну хорошо, хорошо, хорошо, — заметил Кейн, махнув рукой, — раз вы уверены, что все в порядке, то сидите тут, мисс Лефевр. Но поберегите свою ногу в ближайшую неделю.
— Может быть, мне целый год ходить на костылях? — съязвила девушка и встала со стула.
— А что? — со смешком вставил Рэдклифф, — это было бы забавно.
— Вот и ходите сами, раз это так забавно. А я посмеюсь.
И Валентина решительно отошла к борту и облокотилась на него, с вызовом посмотрев на мужчин.
— Теперь смешно говорить о ее мифических недомоганиях, — прокомментировал это капитан, — мисс Лефевр здоровее всех нас вместе взятых. Пойдемте, Кейн, ваши обязанности никто не отменял. Но если вы хотите попробовать себя в качестве врача, то я не буду вам препятствовать.
Валентина рассмеялась, не в силах сдержаться.
Вечером после ужина она снова вышла на палубу, накинув на плечи шаль, так как было довольно прохладно. За бортом шумела и пенилась вода. Подняв голову, девушка посмотрела на розовеющий горизонт и подумала, что завтра снова будет ветер. В любое другое время наличие ветра ее не особенно волновало, но не теперь, когда Валентина была в море. Ведь если будет ветер, то и волны тоже. А там и до качки недалеко. А качку Валентина просто ненавидела. Именно поэтому настроение у нее сразу ухудшилось.
— Что это вы стоите тут с таким надутым видом, Тина? — спросил у нее проходивший мимо капитан.
— Ветер, — пояснила девушка уныло, указывая на горизонт.
— Ну и что? Ах, да, качка. Вас это беспокоит? Не нервничайте, Тина, морская болезнь не смертельна. Даже для вас.
— Да что вы говорите, — съязвила она, — ну, вы меня успокоили. А я-то думала, что непременно скончаюсь в страшных мучениях. Зато теперь я спокойна.
— Вот и хорошо. Позвать Кейна, чтобы он вас утешил?
Валентина посмотрела на него весьма красноречивым взглядом, что даже в сумерках можно было безошибочно понять, что именно она могла бы сказать на это.
— Я понял, — отозвался Рэдклифф со смешком, — мое предложение не вызывает в вас восторга.
— Абсолютно. Это даже очень глупо. А до Ямайки далеко?
— Опять Кейн сказал?
— Нет, я умею читать ваши мысли.
— Вот и прочитайте там ответ.
Валентина рассмеялась.
— Ладно, я спрошу у месье Кейна.
— Но ведь его присутствие не доставляет вам никакого удовольствия.
— Ничего, я потерплю.
А следующее слово они произнесли почти хором:
— Недолго.
Впрочем, Валентина быстро спохватилась:
— То есть, я хотела сказать…
— Все ясно, — развеселился Рэдклифф, — можете не уверять меня в своей горячей любви к Кейну, это видно невооруженным взглядом.
— Еще неизвестно, кто из вас хуже, — припечатала девушка, направляясь к себе в каюту.
Сев на стул, Валентина задумалась. Как ни крути, но он прав. Патрик в самом деле не вызывает в ней восторга. А уж о том, чтобы выйти за него замуж, даже думать было страшно. Прикрыв глаза ресницами, девушка представила себе это так ясно, словно это было на самом деле.
Вот она сидит за столом, а Патрик, повязав салфетку вокруг ее шеи, кормит ее с ложечки. Вот она гуляет по саду, а он бегает кругом, убирая с ее пути несуществующие препятствия. "Не споткнись, дорогая". Вот она читает книгу на веранде. Он заслоняет солнце спиной и отгоняет от нее мух.
Валентина рассмеялась. Ну конечно, все будет не настолько плохо, но очень похоже на то. Да, жуткая картинка. От такой жизни хочется удавиться на следующий день после свадьбы.
Подозрения Валентины относительно ветра полностью оправдались. На следующий день была противная качка, не сильная, но достаточно выматывающая и Валентина весь день просидела в каюте. Сказать, что она ужасно тяготилась этим, значит, ничего не сказать. Ее мутило, а в таких случаях едва ли можно ждать от человека оптимистического взгляда на жизнь. А уж от девушки — тем более. К вечеру она почувствовала себя так, словно настал ее последний час. Ей казалось, что она уже никогда не встанет с койки и не выйдет на свежий воздух. Больше всего на свете Валентина мечтала оказаться на берегу и
