Номи сглотнула, в ней волной поднималась паника.
Она знала, как этого добиться, но вовсе не была уверена, что такой способ ей подходит. Серина бы сомнений не испытывала, но не Номи. Она росла, будучи уверенной, что станет либо работницей на фабрике, либо служанкой. Выбор не слишком большой и не слишком приятный, но ублажать мужчину…
Номи предпочла бы держаться от Наследника как можно дальше. Кассия страстно стремится привлечь его внимание, ну так это ее выбор. Но что, если ублажить Наследника – единственная возможность выяснить судьбу сестры? Как следует ей, Номи, поступить?
Она снова и снова искала ответ на этот вопрос, но безуспешно.
Едва первые солнечные лучи проникли сквозь окно, как поднялась Анжелин, и начался их новый день. Номи позволила служанке напялить на себя легкое платье, цветом и формой похожее на лилию. Затем покорно, почти неподвижно сидела, а Анжелин расчесывала ей волосы и в конце концов соорудила у нее на голове внушительную прическу из кос и лент, заколов их несколькими серебряными булавками. Номи взглянула в зеркало и не узнала себя.
Номи часто и подолгу причесывала сестру, наводила на ее лице искусственную красоту, но на себя в зеркало глядела лишь изредка. И сейчас ей стало абсолютно очевидно, что, в отличие от Серины, она не принадлежит здешнему миру. Что, в отличие от внешности сестры, ее внешность не соответствует принятым здесь стандартам.
Наведя лоск, Анжелин препроводила Номи к длинному плетенному из ивовой лозы столу на террасе с видом на океан. В дальнем конце стола уже сидели Марис и Кассия, и перед ними стояли тарелки со свежими фруктами и мягким сыром, а также корзинки с только что испеченными булочками.
За длинным столом сидели и Грации Верховного Правителя. Похоже, Верховный не придерживался особых стандартов красоты в выборе своих Граций: некоторые из них были темнокожими, другие обладали абсолютно белой кожей; волосы у них были черные, коричневые, рыжие, светлые. Кудрявые и прямые. По возрасту некоторые были годом-двумя старше Марис или Кассии, а некоторые выглядели за сорок. Сомневаться не приходилось – своих Граций Верховный собирал в течение долгого времени.
Семнадцатилетняя Номи была здесь самой юной. По правилам девушке должно было бы исполниться восемнадцать, чтобы ее выбрали в Грации. Но то правила Верховного, а сын его не считал себя обязанным их придерживаться.
Мысленно позавидовав таким привилегиям, Номи опустилась в пустое кресло напротив Марис и без энтузиазма взяла из корзинки пирожное. Кассия между тем, не отрываясь, глядела на девушек в противоположном конце стола и внимательно слушала их болтовню о Верховном Правителе.
– А массаж стоп, Розарио? – крикнула одна из юных Граций.
Темнокожая женщина с мелкими кудрями, определенно Розарио, вздрогнула.
– Ну, это в общем-то не сложно. Трешь да трешь кусочками льда, завернутыми в рисовую бумагу.
Номи взглянула на женщину, стремясь не слишком выказывать свой интерес. Розарио была той самой Грацией, которая знала все про всех.
– Так Верховный очень болен? – вклинилась в обсуждение Кассия.
Розарио рассеянно пожала плечами.
– Он болен, но очень упрям. Я бы сказала, жизнь в нем пока точно не иссякла.
– А что случится со всеми вами, когда он умрет? – бесцветным голосом поинтересовалась Марис.
Розарио кинула взгляд на девушку, сидевшую напротив нее.
– Пожелаем ему долгих лет жизни.
Номи посмотрела на Марис. Возможно, ее вопрос прозвучал странно, но смысл в нем несомненно присутствовал. Предыдущий Верховный Правитель умер до рождения Номи, и никто и никогда, насколько она помнила, не говорил о том, что в дальнейшем произошло с его Грациями.
– Ну, ты знаешь? – гнула свое Марис. – Вы останетесь во дворце, или вас отправят по домам?
По лицу Розарио пробежала тень.
– После смерти отца Наследник решит, как с нами поступить.
Глаза Номи расширились. Оказывается, в мире было много чего, о чем она даже и не подозревала.
Розарио обратила внимание на Номи и толкнула девушку, сидевшую рядом. Ухмыльнулась. Очевидно, к ней уже возвращалась присущая ей веселость.
– Интересно, мы все выглядели такими же обалдевшими, как эта красотка?
Смущенная Номи опустила взгляд в тарелку.
– Не волнуйся, цветочек, – произнесла Розарио сладким голосом. – У тебя впереди еще уйма времени. Привыкнешь. До дня рождения Наследника тебя ожидают лишь примерки платьев да уроки танцев, но уж потом пойдет потеха. Мне ужасно интересно, кого же из вас он выберет.
– А может, всех трех? – предположил кто-то за столом, и все рассмеялись.
На лице Кассии мелькнула ухмылка, но она тут же скрыла ее, отхлебнув кофе из чашечки. Марис остекленевшим взглядом уставилась на море.
– А почему вся потеха начнется в день рождения Наследника? – спросила Номи.
Кассия удивленно изогнула брови.
– А ты не знаешь? Там наши назначения будут объявлены официально. Будут церемонии и все такое. Наследник лишь потом сможет присоединиться к нам. Девушка, которую он выберет на первую ночь, будет иметь все шансы стать Главной Грацией. Как Инес. Она была одной из самых-самых первых Граций Верховного Правителя.
Лицо Номи вспыхнуло. Она знала, что Серина на ее месте посоперничала бы с Кассией за то, чтобы родить Наследнику первенца и самой стать Главной Грацией, но у Номи только от одной этой мысли сводило живот.
Розарио подалась вперед.
– Инес у нас вообще легенда. Она не только мать Наследника, но еще и мать второго сына Верховного Правителя.
Взгляд Кассии стал неподвижен, точно у статуи. Несомненно, ей представились прелести жизни Главной Грации.
– Грации воспитывают своих детей? – спросила Номи.
Она не помнила, говорила ли ей Серина что-нибудь об этом. Может и говорила, но Номи вечно была занята по хозяйству: занималась стиркой или готовила еду.
Розарио взглянула на Номи, будто у той отросла еще одна голова.
– Воспитывают детей? Где ты видишь здесь детей?
Глаза Кассии округлились.
– А на что тогда няньки?
Номи никогда не желала детей и даже не помышляла о них, но мысль о том, что если они у нее появятся и их отнимут, вдруг опечалила ее.
– Я слышала, что Малахия превратит свой день рождения в бал-маскарад, – сообщила Розарио.
Девушка напротив просияла.
– Маскарад? Правда? О, я обожаю маскарады. На них так весело!
Одни Грации принялись судачить о балах-маскарадах, другие о церемониях посвящения в Грации, а Номи, уставившись на тарелку с фруктами, погрузилась в свои мысли. Мысли ее были безрадостными, и все были о Серине.
Каково ей теперь? Не больно ли ей? Наверное, она ненавидит Номи за кражу книги?
Номи сглотнула комок. Конечно, сестра винит ее. И, конечно, во всем, абсолютно во всем виновата только она, Номи.
На террасу вошла Инес в расшитом золотом платье.
– Доброе утро, Грации. На обеденном приеме Верховный Правитель повелел быть Иве, Астер и Розарио. Сегодня вечером состоится концерт для делегации из Азура. Его Величество просит присутствовать
