— До свадьбы заживет.
— Что? — вздрогнул мужчина, впиваясь в мое лицо изумленным взглядом.
— Ты сказал: «До свадьбы заживет». Когда мы через портал прошли, — напомнила я и уточнила: — Это тоже поговорка была или… — Не договорила и ахнула: — Ты хотел жениться на Дарьяне? И даже знал, когда это сделаешь?
Вывод логичный. Скорость регенерации рассчитать несложно. А у Дмитрия с землянкой серьезные отношения были. Получается, своим появлением я все планы разрушила? С другой стороны, он ведь сам категорично ей отказал. Правда, это намного позже случилось. Да и опекун не знает, что я в курсе их приватного разговора.
— Мм… — опешил он, но все же ответил: — Нет, не на Дарьяне.
— Тогда на ком? — напряглась я, не обращая внимания на то, куда мы пришли и почему Дмитрий упрямо тянет меня куда-то вниз, вынуждая сесть.
Меня в этот момент иное волновало. Может, у него еще одна пассия есть? Просто мне не довелось с ней пересечься? И он поэтому меня не целует? Это очень… неприятно.
Неприятно? Да это возмутительно! Я тут мечтаю, видите ли, страдаю, понимаете ли, а он?.. Он!.. Он…
Он зарылся пальцами в волосы на затылке, мягко провел ладонью по спине, склонился к лицу, коснулся губами лба, переносицы, кончика носа, верхней губы, поймал мой полувздох-полувсхлип и… И я напрочь забыла обо всем, что только что владело моим сознанием.
В ушах зазвенело, в голове возникла пустота, в теле поселилась такая легкость, что начало казаться — еще немного, и я улечу далеко-далеко ввысь. Вот только руки, прижимающие меня к твердому корпусу, крепко удерживали, а губы, лаская, все сильнее льнули к моим, становились настойчивее, увереннее, требовательнее. В какой именно момент поверхностный контакт превратился в нечто совершенно невообразимое — глубокое, тягучее, подчиняющее, я так и не поняла. Мне было не до анализа происходящего. Я тонула в новых ощущениях, задыхалась и не находила сил освободиться, судорожно хватала воздух, когда Дмитрий на краткий миг отстранялся, и послушно замирала, едва вновь увлекал за собой в темную глубину, окрашенную яркими всполохами эмоций.
Сколько это продолжалось? Не знаю. Время тоже изменилось, странным образом перемешиваясь с фрагментами реальности, все же прорывающимися в сознание. В один из таких моментов я поняла, что опекун меня больше не целует, просто прижимает к себе. Я же, положив голову ему на плечо, бездумно рисую нечто абстрактное пальцем на шелковой рубашке под расстегнутым пиджаком.
Встрепенулась, убирая руку, и с изумлением осознала, что уютно устроилась у мужчины на коленях, а он сам сидит на траве, плотной подушкой покрывающей землю. Над нами полусферой раскинулось звездное небо, неподалеку покачиваются светящиеся бледно-голубые кольца флёра, а совсем рядом завис маленький столик, на котором вместо меню стоят уже готовые блюда.
— Я ответил на твой вопрос? — Жаркое дыхание обожгло висок.
— Какой вопрос? — пролепетала я, не сразу вспомнив свои терзания.
Посмотрела на ставшего таким близким землянина и смутилась — настолько выразительным был взгляд голубых глаз.
— Однако… — хрипло посетовал Дмитрий.
Руки сжались, возвращая меня в объятия, из которых я почти выбралась. Вот только вовсе не для нового поцелуя. Сильным движением опекун поставил меня на траву, а сам остался у моих ног, опираясь на одно согнутое колено и удерживая мои ладони в своих. Я понимала, что в его поступке скрыт какой-то смысл, какая-то традиция землян, а потому приготовилась к неожиданностям. И все равно оказалась не готова к тому, что услышала.
— Рианна, ты — музыка моей души. Единственная, навсегда пленившая мое сердце. Для меня счастье — даже просто быть рядом с тобой, слышать твой голос, смотреть в глаза. Я люблю тебя. Люблю твою непосредственность, порывистость, открытость. Все в тебе для меня желанно. И потому я больше всего на свете хочу, чтобы ты стала моей женой. Прости, если тороплюсь, если слишком рано говорю об этом, но я очень боюсь тебя потерять. Я не прошу немедленного ответа, просто хочу, чтобы ты знала о моих чувствах и знала, с каким нетерпением я жду твоего решения.
Он замолчал и опустил голову, прижав мои руки к своему лбу. И, наверное, хорошо, что не видел, как я судорожно борюсь с организмом за каждый вдох, за слова, которые застревали в горле и никак не хотели появляться на свет, за спокойствие, которого не было в душе, растревоженной признанием. Нежным, искренним и таким желанным! Я ведь только сейчас поняла, как хотела услышать от него именно это.
Стоять на теряющих опору ногах стало уже просто невозможно, и я опустилась вниз, оказываясь на одном уровне с Дмитрием. Осторожно освободила руку, чтобы скользнуть пальцами по линии бровей, носу, очертить скулы, коснуться губ…
— Дмитрий… — запнулась от волнения, не в силах выдержать взгляд, наполненный нежностью. — Мне кажется, я тоже тебя люблю.
— Кажется? — как-то грустно улыбнулся опекун.
— Люблю! — спохватилась я.
Мне совсем не хотелось его расстраивать! Ведь я невольно так сказала, и мои сомнения связаны вовсе не с моими чувствами в земном облике, а со страхом потерять их, не испытать в атрионском. И проверить ведь нет никакой возможности! Если я сейчас позволю себе трансформироваться… Дмитрий будет в шоке. Ой! Может, он вообще не захочет иметь со мной ничего общего!
От захлестнувшей сознание паники потемнело в глазах. Наверное, я и в лице тоже переменилась, потому что опекуна перепугала основательно.
— Рианна, любимая, что случилось? Плохо? Да что ж такое… Потерпи, сейчас домой попадем и…
— Нет-нет, все нормально! — встрепенулась, почувствовав, как он сгребает меня в охапку. — Не надо домой! Это от голода! Я есть хочу. И от нервов: Столько событий за один день!
Успокоился Дмитрий не сразу, но постепенно его напряжение исчезло. Я, удобно устроившись в его руках, с аппетитом дегустировала блюда, приготовленные на ужин. Опекун же совсем не ел, только пил сок, да и то редко и как-то вяло, словно еда его не слишком интересовала. А может, я мешала? Все же руки-то заняты…
— Дмитрий, давай я тоже на траву сяду, — предложила, а когда он отрицательно мотнул головой, засмеялась и шутя
