Так. Ладно. Дмитрий занят, родители тоже. А я? Мне чем все это время заниматься? Разве что пообедать пораньше, раз уж есть возможность. Ну и погулять по парку заодно.
Значит, во-первых. Переодеться. Не идти же в бальном платье? Это я только на репетицию вынужденно его надела, потому как Надежда приказала явиться при полном параде, а для обеденного зала вполне сойдет нейтральное серебристое платье, лаконичное и менее объемное.
Дальше, во-вторых. Мне меньше всего сейчас хочется расспросов Гарэтты или кого-либо еще. Маска в этом смысле не поможет… Может, пойти в атрионском облике? Таких «имитаций» сейчас по дворцу гуляет немало. На меня точно внимания не обратят и уж тем более не узнают.
Хорошая мысль. Так и поступлю.
Сосредоточилась, закрывая глаза. Глубоко вдохнула, втягивая в себя будоражащие сознание запахи, все еще витающие в воздухе. Ваниль, клубника и мята… Отец всегда проявлял нежные чувства к маме, а теперь еще и волнение за ребенка прибавилось. Горьковатый, пряный, похожий на дымный аромат, поверх которого легла цитрусовая волна… Это брат фонил, когда боялся разочароваться, а потом обрел надежду.
Открыла глаза, подняла к лицу руки, рассматривая чешуйчатый узор сине-зеленой кожи. Развернулась к зеркалу, буквально впиваясь газами в себя иную. Ставшие серебристыми радужки, плотными спиралями скрутившиеся волосы, удлинившиеся ресницы, бледные точки готовых раскрыться флуоресцентных пор. Такой забытый облик… Привычный и необычный одновременно. Все же я непростительно долго им пренебрегала!
Волнение, с которым я шагнула за порог комнаты, было запредельным. Наверняка, не имей обитатели дворца защиты, они были бы наповал сражены той эмоциональной волной, которую у меня при всем желании не получалось сдержать. Однако люди проходили мимо совершенно спокойно. И те, кто предпочел образ сборщиц шеклака, и те, кто изображал атрионов… Я даже успокоилась немного. В столовой присела за одноместный столик, заказала кашку и коктейль, запоздало, но все же вспомнив, что жевать-то мне нечем. Мысленно посмеялась над своей памятью, которая очень избирательно подошла к процессу ностальгии по исходному телу. Закончив трапезу, спустилась по лестнице в главный холл и по боковому коридору вышла в парк.
Неторопливо прогуливаясь среди растительности, которая обрамляла посыпанные мелким гравием дорожки, я наслаждалась яркими полуденными лучами местной звезды — Солнца. Кожа, закрытая тканью платья, трепетала в нетерпении, пульсировала, недвусмысленно намекая: пора бы уже принять световую ванну! Я столько дней лишала себя этой возможности! Пусть земной облик и не требовал энергетической зарядки, но атрионский просто не мыслил существования без нее.
Понимая, что место для процедур крайне неудачное, я терпела, терпела, терпела… Однако игнорировать потребности тела становилось все труднее, а потом и мысль тревожная мелькнула, что, не пополнив энергетический ресурс, я могу и с трансформацией проблемы получить. А мне еще выступать…
Осмотрелась и рванула в направлении самых высоких кустов и самой низкой плотности местного населения. Отыскала укромное местечко, хорошо освещенное и закрытое от чужих глаз. Стянула с плеч ткань, досадуя, что она не имеет той эластичности, которая мне нужна. Пришлось расстегнуть платье почти до талии, а от этого одежда категорически отказалась держаться в пределах земных норм, оголяя те части тела, которые люди предпочитали друг от друга тщательно скрывать. Люди, но не атрионы. Потому и я решительно отбросила несвойственные моему облику предрассудки. Раскинула руки, разворачиваясь навстречу таким ласковым лучам, и зажмурилась от удовольствия. Да-а-а… Ощущение непередаваемое. И даже то, что я предпочла бы излучение более сильное, жесткое, не портило наслаждения.
Повернулась к солнышку спиной, меняя положение. Глаза приоткрыла, осматривая свое убежище, — а вдруг как в эти минуты сюда кто пожаловал? Никого не обнаружив, успокоилась. Прислушалась к тихому шелесту листиков, далекому скрипу камешков под подошвами гуляющих людей, и едва слышно начала напевать. Потребность делать это была так же сильна, как и загорать.
Вот честно, я делала это тихо! Очень тихо! Поэтому никак не ожидала, что привлеку чье-то внимание. И уж тем более не думала, что этим «кем-то» окажется… атрион. Настоящий! Не примитивная имитация, хотя одежда на нем и была обычная, человеческая — простые черные брюки и белая рубашка. Такие многие здесь носили.
Высокий, с волосами кофейного цвета, взрослый мужчина — может, чуть моложе Ал-Рифа, но вроде старше Ми-Лара. Мне он был совсем незнаком. Не из моей семьи, точно. Значит… с «Аграна»? Я ведь не со всей семьей Ол-Чеса общалась, а этот атрион, вероятно, один из тех, кто согласился сотрудничать и потому получил приглашение посетить праздник.
— Простите, я помешал, — замешкавшись, все же извинился он.
Однако голос звучал странно, волнующе, словно играл струнами, туго натянутыми в моей груди. Рождал безумные вибрации, заставляя прикладывать немало усилий, чтобы дышать. Глаза, такие же серебристые, как и у меня, лучились нескрываемым изумлением, практически осязаемо скользя взглядом по моему лицу и груди, а воздух между нами моментально заполнился влечением, окутал симпатией, заискрил потребностью приблизиться, коснуться.
И даже то, что мужчина отступил на шаг, пытаясь снизить интенсивность эмоционального фона, не помогло. Тело, отзываясь на его присутствие, трепетало, рвалось навстречу. Я задыхалась, судорожно натягивая ткань платья на плечи и вздрагивая от окатывающих меня волн притяжения к тому, кого видела первый раз в жизни.
Вот оно. То, о чем предупреждал брат, скрывая свои чувства к Гелии. То, о чем с нежностью говорил папа, лаская взглядом маму. То, чего мне не хватало во время свиданий с Ми-Ларом. Но ведь это… это ужасно! Я Дмитрия люблю! А как можно любить двоих? Вернее, любить одного и страстно желать при этом совсем другого?! Никак! Рия, Рия, надо действовать! Разорвать зрительный контакт, заставить себя перестать чувствовать, забыть и… бежать!
Именно это и сделала, проскользнув мимо незнакомца. По дорожке, ведущей к замку, пронеслась метеором, игнорируя удивленные взгляды людей. Буквально взлетела по лестнице, вот только вместо того, чтобы спрятаться в своих покоях, остановилась у двери напротив.
— Дмитрий, открой, пожалуйста! — едва ли не выкрикнула, поняв, что ни на мой стук, ни на сигнал оповещения никто не отзывается. Его там нет?
Отступила, чувствуя, как тает моя решимость. Я ведь землянину атрионкой показаться хотела. Принял бы, не принял… Мое сердце, по крайней мере, перестанет рваться на
