И нам неопределенно махнули рукой в сторону распахнутых ворот. Мы с Элишей, не сговариваясь, взялись за руки и побрели в указанном направлении. Ворота вывели нас на широкую улицу, в нескольких метрах от парадного входа в кафе. Оказалось, гуповцы взяли все здание в кольцо и только оказывали помощь пострадавшим и эвакуируемым. Внутрь они не заходили. Когда за дело берется Имперская служба безопасности, другим там делать уже нечего. Они и не лезли, разбираясь с населением.
Нас тут же отправили к сгрудившимся на другой стороне улицы испуганным и местами помятым посетителям и работникам кафе. А мы и не возражали, наоборот, надеялись затеряться в толпе, а потом смыться под шумок. Во всяком случае, я сейчас думала именно об этом… до тех пор, пока Элиша не дернула меня за руку и не указала кивком в сторону входа в заведение. И я похолодела от ужаса. Двое целителей левитировали тела… шесть тел, находящихся в стазисе. Из-за матовой оболочки магического кокона было невозможно рассмотреть, кто там внутри и живы ли они, но уже сам факт того, что людей поместили в стазис, говорил о многом. Если и живы, то на грани гибели.
Следом за транспортируемыми в коконах телами потянулись те раненые, кто мог передвигаться самостоятельно. На помощь им тут же бросались ожидающие у дверей целители. И пяти минут не прошло, как нуждающихся в помощи пострадавших усадили в кареты экстренной помощи и увезли в городской лазарет. На оцепленной гуповцами улице остались только мы — пара десятков везучих посетителей и толпа стражей порядка.
— Ты заметила? — шепотом спросила у меня Элиша.
— Что? — потрясенная тем, чем наша вылазка закончилась, так же шепотом спросила я.
— Наших среди пострадавших не было, — ответила Элиша. — И здесь их тоже нет…
Я растерянно обвела взглядом гудящую толпу, посмотрела на кафе: зрелище было удручающим — выбитые окна, кое-где выломанные с кусками стен, изрезанные занавески, болтающиеся на ветру, как стяг убийственно опасного факультета эксклюзивной магии, и кровь… на мостовой, на тех самых занавесках… и на моих руках. Так и замерла, растопырив пальцы и с ужасом взирая на свои руки, испачканные кровью Мии.
— Только не это, — вдруг простонала Элиша.
Я резко подняла голову и перестала дышать. Из дверей кафе выходил магистр Крант, и смотрел он в этот момент прямо на меня! И как он сразу безошибочно нашел меня в толпе? Как-то нашел… Словом, он направился прямым курсом туда, куда смотрел, ко мне то есть. С ним пытались заговорить служащие городского управления, кто-то что-то спрашивал, но магистр их словно не замечал. Напряженный, с плотно сжатыми губами, резким, уверенным шагом он шел ко мне, а в глазах его плескался океан ярости. Я даже через дорогу это разглядела, а уж когда он приблизился, и вовсе жутко стало, потому что глаза у куратора в этот момент были не янтарно-карими, а черными! Абсолютно, полностью черными. И под глазами тоже было черно, и весь он стал каким-то сумрачным. Белыми были только губы, сжатые до такой степени, что превратились в прямую линию.
Что бы сделали вы, когда на вас надвигается этакое почерневшее от злости нечто? Я спряталась за Элишу, тоже, между прочим, дрожащую от страха, как лист на ветру.
— В институт, живо, — прорычал магистр, проигнорировав в страхе отшатнувшуюся от него толпу.
Я уж было возрадовалась, что немедленного возмездия не будет и экзекуция откладывается на неопределенный срок, но, как оказалось, сказано это было не мне. Меня же ловким движением выудили из-за спины притихшей одногруппницы, грубо схватили за предплечье и куда-то поволокли.
Сопротивляться было глупо, да и бесполезно. От невменяемого Кранта даже гуповцы шарахались, что уж говорить про меня. У меня ноги от страха подгибались, но если упаду, то он так и потащит дальше волоком, потому я старательно удерживалась на ногах, едва поспевая за быстро удаляющимся от места происшествия магистром.
Но далеко мы не ушли, достигли ближайшего проулка, свернули в него, и, не сбавляя скорости, Крант двинулся к глухой каменной стене какого-то магазинчика.
Я совсем обезумела от страха и начала вырываться, но меня встряхнули и буквально швырнули на стену. Я зажмурилась в ожидании удара, но его не последовало. А я повалилась на что-то мягкое и ворсистое, в последний момент успев выставить вперед руки, чтобы не расквасить нос.
Открыла глаза и обнаружила себя лежащей на полу, точнее, на ковре. Испуганно осмотрелась — это была чья-то спальня. Темно-коричневые шторы на окнах оказались задернуты, поэтому комната утопала в полумраке, разгоняемом только парочкой настенных магических светильников. Два окна, широкая низкая кровать, изголовьем притулившаяся к стене и застеленная бежевым покрывалом, рядом с ней — этажерка, заваленная какими-то книгами, темные стены и потолок и бежевый же, в тон к покрывалу, ковер, на котором я и имела честь сейчас возлежать.
За спиной распахнулась дверь, я тут же села и обернулась.
— Ванная там, — не глядя на меня, указал магистр Крант в сторону одной из дверей в другом конце комнаты.
Сам же он быстро, так и не взглянув на меня, направился ко второй двери. С появлением Кранта светильники вспыхнули вдвое ярче, и я смогла разглядеть, что испачкала ковер еще не засохшей на руках кровью. Сам куратор скрылся в гардеробной, по всей видимости.
Медленно встала, не отрывая взгляда от двери, за которой находился магистр, и побрела в указанном направлении, стараясь не думать о том, что будет дальше. Ванная оказалась огромной и тоже оформленной в бежево-коричневых тонах с вкраплением черного. Вместо стандартной ванны здесь присутствовал небольшой овальный бассейн из черного гладкого камня. Раковина для умывания тоже была черной, а пол, стены и потолок — бежевыми. Стена из коричневого матового стекла отделяла от основного помещения туалет, из такого же стекла были выполнены стенки душевой кабины. Все это я отметила одним беглым взглядом и устремилась к раковине. Руки под струю воды подставила, нервно поглядывая на свое отражение в небольшом зеркале. Да, мне было страшно. И в первую очередь не за себя, а за тех, кто пострадал в кафе. Просто перед перспективой оказаться убийцей все опасения в отношении магистра Кранта казались такой мелочью. Ну что он мне сделает? Не убьет же, а остальное пережить
