— И что теперь? — тихо спросила дрогнувшим голосом.
— Теперь… — задумчиво повторил магистр, сжал мою руку чуть сильнее и ответил очень подробно: — Связь мы все равно разорвем, об этом можешь не переживать. То, что слившиеся ауры нельзя разделить, — заблуждение. Это может быть несколько неприятно и даже болезненно, да и займет больше времени, чем я рассчитывал, но вполне достижимо. Проблема в другом, Даяна.
— В чем? — спросила я, уже догадываясь, о чем, а вернее, о ком пойдет речь.
И оказалась права в своих догадках, к сожалению.
— Аашалла, — произнес Тэран. — Она получила сигнал о том, что проклятие разрушено, и явно уже начала действовать. Эта тварь не из тех, кто будет терять время.
Гулко сглотнула, впечатлившись перспективами.
— И мы тоже не будем его терять, — уверенно добавил куратор, рывком поднявшись с кровати и потянув меня за собой.
Часть четвертая
ИНТЕГРАЦИЯ
Молчу. Сижу и молчу. Нет, я была не против поговорить, я сказала бы, я бы так сказала! Но… Молчу. А все потому, что магистр Крант дал четкие указания — вся информация, связанная с нашим факультетом, разглашению не подлежит. И, с его же нелегкой руки, к вышеозначенным тайнам эксклюзивного эксперимента была отнесена и наша с ним непростая ситуация. И я молчу. А дедушка смотрит, недобро так и подозрительно. Дедуля сдался первым.
— Вчера меня отстранили от проекта, — поведал он мне. — Мотивировали тем, что у меня личный интерес.
— Ну да-а-а, — глубокомысленно протянула я.
— Не расскажешь? — сразу понял дедушка.
Понял, но произнес все равно вопросительно.
Молча развела руками. А язык прямо-таки чесался выложить все или почти все, о некоторых моментах я все же умолчала бы. Рассказать страсть как хотелось, а нельзя. Во-первых, не хочу подвергать дедушку опасности, а она, опасность в смысле, однозначно имеет место. Во-вторых, волновать его лишний раз тоже не хочется. Ну и так уж и быть, Крант запретил, в-третьих.
Магистр поступил мудро — меня, пребывающую в легком ступоре от поведанного, он доставил прямиком в мою же комнату. Это избавило дедушку от лицезрения порванного и измятого платья, в которое была облачена его растрепанная и напуганная босоногая внучка. Почему туфли так и остались в доме магистра, сама не знаю, но подозреваю, что я была в таком состоянии, что и оделась-то с трудом. Сам процесс одевания я помнила смутно. Единственное, что сохранилось в памяти, — куратор вышел, чтобы меня не смущать… Нервно хихикнула.
Дедушка тут же отреагировал подозрительным прищуром.
— Все хорошо, дедуль, — заверила я его.
Как приводила себя в порядок и переодевалась, я тоже запомнила смутно.
— Я вижу, — напряженно ответил дедушка.
— Правда, все хорошо, — постаралась убедить я его.
— С таким выражением лица соболезнования высказывают, — хмуро уведомил меня дедуля.
— Вот видишь, я вежливая, — растянула я губы в улыбке.
— Даяна! — прикрикнул на меня дедушка, и я как-то вся сжалась.
Мало того что разговор проходил в кабинете, так дедуля еще и начал давить авторитетом. А я не люблю, когда он так делает, мне не по себе становится.
— Просто скажи, что ты провела эту ночь не с мужчиной, — устало попросил дедуля, как-то вдруг поникнув.
Сразу стали заметны и морщинки в уголках глаз, и поникшие плечи, и круги под глазами. Переживает… Ненавижу Кранта! Ненавижу, но понимаю. Просто так он не стал бы запрещать распространяться о нашей «маленькой» проблеме. Но дедушку успокоить как-то нужно.
— Я все еще… мм, в общем, я это… Дедуль, ну помоги мне хоть, что ли! — взмолилась я.
Дедушка подался вперед, опершись на стол, и на-чал задавать какие-то неправильные уточняющие вопросы.
— То есть ты не с мужчиной ночевала? — собственно, спросил он.
Покосилась на демонстративно выставленный на стол незатейливый искусственный цветочек. Красивая вещица — на янтарной ножке раскинул пять стеклянных прозрачных лепестков цветок размером с ладонь. И все бы ничего, но эту поделку дедушка лично смастерил сразу после гибели моих родителей. А у магов есть такая особенность — от очень сильных эмоций происходит кратковременный скачок силы. Вот и у дедушки от горя, испытанного от потери сына, произошел такой скачок. В результате мы имеем вот этот цветочек, являющийся идеальным детектором лжи. На малейшую неправду он реагирует затемнением лепестков. А там уже зависит от наглости вруна — в зависимости от степени обмана цвет варьируется от дымчато-серого до различных оттенков розового. Если бы дедуля обнародовал свое изобретение, то озолотился бы. Но он считал, что порожденное семейным горем творение должно остаться в семье, и тут я с ним была согласна. Только вот конкретно сейчас… были у меня подозрения, что любой мой ответ приведет не то что к розовому оттенку лепестков, они покраснеют от стыда!
— Дедуль, а давай ты более конкретный вопрос задашь, — взмолилась я.
Дедушка на какое-то время впал в прострацию, но быстро взял себя в руки.
— Хорошо, — недобро протянул он, — ты этой ночью спала с мужчиной?
— А еще конкретнее можно? — совсем уж сжавшись в кресле, попросила я.
— Даяна! — вскочив, рявкнул дедушка.
И у меня сдали нервы. Я тоже подскочила и отрапортовала:
— Да, я спала в спальне мужчины и в постели — тоже с ним, но он меня только наручниками к кровати пристегнул, а так ничего у нас больше не было… ночью.
Зачем добавила это «ночью», сама не знаю, но явно зря. Дедушка сразу как-то сдулся, медленно опустился на стул и покаянно произнес:
— Я же все для тебя… я же берег…
И вот тут наконец-то проснулась моя находчивость. Видимо, под натиском дедулиной печали личные переживания отошли на второй план.
— В общем, так, — проговорила я уверенно, встав и уперев руки в бока, — мои честь и достоинство не пострадали, а все, что произошло со мной этой ночью, связано с магией, о которой я не имею права распространяться.
Дедушка тут же уставился на цветочек — подлый артефакт отреагировал легким румянцем. Дедуля перевел скептический взгляд
