– Кто мог украсть мусор и все остальное? – спросил я, вдруг вспомнив передачи про всякие расследования, которые смотрел иногда после школы. – Может быть, конкуренты? Тот, кто ненавидит визжащих детей?
– Нет, нет, это не… – Нелл трясло. – Да разве ты не видишь? Кто бы это ни сделал, он все испортил! Мы не успеем всё вернуть на место до того, как придут люди из турагентств. Они же явятся сегодня вечером! И заклинания, мама сама их везде накладывала, они…
Тоже исчезли.
Всё, что они с мамой сделали, исчезло.
– Почему он сделал это именно сегодня? – причитала Нелл, схватившись за голову. Лампы по всему дому начали тревожно мерцать. Напряжение скакало, прямо у меня надо головой взорвалась лампочка.
– Ты думаешь, это дядя Барнабас? – спросил я. – При чем тут он? Он же весь день на работе…
Нелл очень старалась не расплакаться. Я понял это по ее напряженному лицу, и по тому как она сжимала и разжимала кулаки. Все в комнате окрасилось в серо-серебристый оттенок, как будто у нас над головами сгущались настоящие тучи.
– Он никогда не хотел возиться с Домом семи ужасов, – сказала она. – Он считал, что это просто место, где можно залечь на дно, когда мы заберем тебя. И переждать, пока время не придет. – В ее словах не было злобы, но я все равно вздрогнул. – Он хотел продать его. Уверена, он даже отменил назначенные встречи, а мне ничего не сказал. А я ведь просто хотела доказать, что мы можем заработать сами, и дом продавать не обязательно.
– Мне очень жаль, – сказал я. – Чем я могу помочь?
Она глубоко вздохнула и выпрямилась. Серебристые молнии метались у нее над головой. Когда она снова повернулась ко мне, глаза ее сверкали. Не буквально, просто они были полны решимости.
– Останься здесь, – сказала она. – Не выходи из дома. Я пойду поговорю с дядей Барнабасом, даже если придется прервать его любимые лекции по истории.
– Не уверен, что это хорошая идея…
Но она уже хлопнула входной дверью.
«Почему малышка-колдунишка плачет?» – удивленно спросил Аластор.
– Человеческие проблемы, – ответил я и полез на чердак. – Тебе не понять.
«Вовсе нет, слизняк. Я спросил, почему маленькая ведьма плачет, ведь ты легко можешь все исправить?»
По-моему, чердак выглядел великолепно. Чистый. Пригодный для жизни. Но если бы здесь была Нелл, она бы видела только то, что пропало: растения, горшки, паутина.
– Я? Как за последние двое суток ты понял, что я могу моментально привести дом в прежнее состояние? И почему я должен это делать, если дядя Барнабас против?
На самом деле, у меня было как минимум три причины: это было важно для Нелл; Нелл неоднократно спасала мою жизнь; Нелл, как и я, не была главным счастливчиком в мире.
Ладно, четыре: это обрадует Нелл.
Часто ли я вообще радовал кого-то или давал повод для гордости? Родители говорят: часто, но что им еще остается делать? Запирать меня в подвале каждый раз, как я засну на уроке или слишком бурно отреагирую на журналиста, который утверждает, что моя бабушка – рептилоид?
В животе заурчало, и я открыл холодильник. В нем по-прежнему стояло несколько бутылочек – кетчуп, кленовый сироп, соевый соус, – и больше ничего. Я нашел открытый пакет чипсов, валявшийся на микроволновке, и сел на диван. Меня подташнивало.
Со мной, конечно, все плохо, но таких проблем, как у Нелл, у меня никогда не было. Пустой холодильник, потеря работы, пропажа того, что для меня важно. Не было, пока на появился демон-душегуб.
– Ты сегодня что-то очень тихий, Аластор, – сказал я, набивая рот чипсами. – Это всё как-то связано с тобой?
Уже задавая вопрос, я понял, что это не так. Демон оставался со мной, куда бы я ни шел. В том-то и прикол. К тому же, у него нет ног. Не считая моих, конечно. Но я бы, наверное, заметил, если бы он пошел по своим делам.
«Не оскорбляй меня! – раздался срывающийся голос Аластора. – Я никогда бы не опустился до того, чтобы убирать грязь за людьми. Однако я могу помочь все исправить».
– В обмен на контракт? – спросил я. – Спасибо, не стоит.
«Нет, в обмен на небольшую услугу. И еще ты должен пообещать не подвергать нас опасности, прежде чем я смогу освободиться от твоего бренного тела».
– И что же это за услуга?
«Я хочу, чтобы ты узнал у маленькой ведьмы всё, что она или члены ковена в последнее время слышали о Нижнем королевстве. Особенно, о том, кто теперь там правит».
– Разве это не твой отец? Боишься, что дворец перекрасили, пока тебя не было? – спросил я. – Отдали другим детям часть твоей коллекции человеческих голов, насаженных на пики?
«Подумай об этом всерьез, Проспер Реддинг! Я сбит с толку твоим желанием помочь ведьме и ее полоумному кривозубому папаше. Предполагаю, что ты либо чувствуешь себя в долгу перед ними, либо у тебя временно помутился рассудок».
– А ты слышал что-нибудь о сочувствии? Нет? Ладно, продолжай.
«Я обладаю силой, скоростью и выдержкой, чтобы быстро решить эту проблему. Могу показать тебе свои воспоминания о страшнейшем доме ужасов в Нижнем мире. Этот ему и в подметки не годился. У тебя, очевидно, есть…»
– Давай приятель, ты сможешь, – сказал я. – Одно доброе слово, всего одно! «У тебя, очевидно, есть…»
«Некоторая… – Аластор давился словами, – способность к рисованию. Если они намерены превратить эту жалкую лачугу в неиссякаемый источник дохода, я могу поделиться с тобой тем, что сам знаю о таких вещах, и научить тебя представлять их себе. Так уж и быть».
– А за это я должен задать Нелл твой вопрос. И в чем тут подвох? – спросил я. – Откуда мне знать, что я случайно не заключу с тобой контракт?
«Оттуда, слизняк, что контракт мы можем заключить, только если ты САМ попросишь».
Глава 20
Всё получилось
