— Не откажусь. — Адриен проследил за тем, как де Шалон плеснул в бокалы немного крепкого напитка, который на юге Вальхейма прозвали «эликсиром счастья». Всего пары глотков было достаточно, чтобы прогнать сумрачное настроение, а сладковатый вкус и медово-цветочный запах арманьяка даже на самые крепкие головы действовал не хуже дурмана.
Как раз то, что нужно, чтобы расслабиться перед отъездом.
Передав бокал другу, Моран опустился в соседнее кресло.
— Так что за спешка?
— Его величество изволит гневаться. — Пальцы стража коснулись хрустальной кромки сосуда. — За последний месяц в столице поймали уже трех одержимых. А теперь еще и нападение на твою невесту… Что-то тут нечисто. Придется разбираться. — Де Грамон лениво вздохнул и поднес к губам бокал, любуясь золотыми переливами янтарного напитка, будто вобравшего в себя весь свет горячего южного солнца. — Тебя, скорее всего, тоже попросят приехать.
Маркиз задумчиво кивнул:
— Главное, чтобы не дергали до свадьбы. А потом я и сам подумывал перебраться в Навенну. Нужно будет представить Александрин ко двору.
— Теперь будешь повсюду таскать за собой свою новую игрушку? — рассмеялся Адриен и залпом опрокинул в себя крепкий напиток.
Моран последовал его примеру, осушил бокал, наслаждаясь ощущением тепла, разливающегося по телу.
— Пока не надоест, — отшутился он и поспешил за очередной порцией алкоголя, решив, что одного бокала явно недостаточно, чтобы как следует расслабиться. — Будешь еще?
— Мне хватит, — замахал руками, протестуя, де Грамон. Зажмурился на миг, почувствовав легкое головокружение. Наверное, не стоило пить на пустой желудок. — Надо еще как-то дотрястись до столицы.
— Уезжаешь на ночь глядя? — Сделав глоток, его светлость отметил, что вкус у напитка не такой, как обычно. Более приторный, терпко-сладкий. Наверное, на сегодня ему тоже уже достаточно.
— Король назначил аудиенцию на завтрашний вечер. — Адриен нехотя поднялся. В голове шумело, словно она вдруг стала чистым полем, по которому носился, противно завывая в вышине, дикий ветер. — Буду ждать вас с Цветочком, — так он шутливо окрестил девицу ле Фиенн, — в столице. Посмотрим, что станет с твоим розаном после общения с нашими придворными гарпиями.
Отвесив легкий поклон, де Грамон на нетвердых ногах направился к выходу. Моран откинулся в кресле и устало прикрыл глаза, погружаясь в состояние неги и позволяя двум образам — Серен и Александрин — привычно заполнить его сознание.
ГЛАВА 10
Сказать, что я себя ругала, — это ничего не сказать. Как можно было поступить так необдуманно?! А вдруг он отравится? Или того хуже, приворотную дрянь отведает кто-нибудь другой. Например, Адриен.
Не хотелось бы, чтобы граф пострадал по моей милости. Я ведь понятия не имею, насколько сильное это зелье. В душе теплилась надежда, что гнусное оружие было нацелено исключительно на меня, а на других попросту не подействует.
Хотя это вряд ли. Скорее всего, будет влиять на всех без разбору. Или, как вариант, только на влюбленных. Вот мне, допустим, его подленькая светлость сразу понравился, а значит, коварное пойло только усилило мои чувства.
Что, если я ему тоже все-таки небезразлична? Тогда точно влипла.
Подумала так и тут же отогнала от себя глупую мысль. Горько усмехнулась. Кому-кому, а мне тревожиться не о чем. Скорее всего, негодяй помчится к своей блондинке. Или рванет в семейную усыпальницу к драгоценной женушке…
Тьфу ты! И чего только от волнения не полезет в голову.
Хотя предположение, что одурманенный чарами маркиз поспешит на ночное рандеву к любовнице, больно меня задело.
Несколько раз порывалась пойти к стражу и во всем сознаться. А заодно в красках живописать, какой он негодяй и что я о нем думаю. Гордо заявить, что расторгаю нашу помолвку. Конечно, матушка потом меня со свету сживет. Но это будет потом. А сейчас очень хотелось хотя бы словами наказать мерзавца.
Но что-то меня останавливало. Так и промаялась до самого ужина.
Подумывала сослаться на плохое самочувствие и трусливо отсидеться у себя в комнате, однако заявилась мама и не успокоилась, пока я не пошла за ней следом. Вниз спускалась с таким видом, будто шла на эшафот, отчаянно моля Единую помочь мне выпутаться из щекотливого положения.
А вдруг чудо-напиток никто не попробует? Хорошо бы! Тогда я ночью незаметно проберусь в кабинет и выплесну отраву в окно. А утром уже буду решать, как быть с его гадкой светлостью.
Не сейчас. Сейчас мне и видеть его не хочется.
Врала, конечно. Должно быть, колдовская зараза еще не вывелась из моего организма, потому как, когда в зал вошел маркиз, предательское сердце снова сладко заныло.
На протяжении всего ужина я чувствовала на себе обжигающий взгляд, казалось сумевший пробраться и под подол платья, и под тонкую сорочку, льнувшую к коже. И теперь он блуждал по всему моему обнаженному телу. От напряжения на висках выступила испарина, щеки алели.
Моран выглядел не лучше. То ли злой, то ли чем-то раздраженный. С горящими глазами, взгляд которых не сулил ничего хорошего.
Догадался? Или Мари настучала?
Впрочем, выяснять это в данную минуту совершенно не хотелось.
Поэтому, как только завершилась трапеза, я присела в поклоне, прощаясь с присутствующими, и рванула наверх. Минуя темную анфиладу, чуть подсвеченную догорающими свечами в канделябрах и бледным светом луны, царственно скользившей в дымчатом ореоле по небу, услышала за спиной быстрые шаги.
Мурашки побежали по коже, когда тишину залы нарушил громкий яростный крик:
— Александрин!
Надумала от него сбежать? Не выйдет.
Страж последовал за девушкой, не замечая никого и ничего вокруг. Вязкое марево заволокло пространство, окружающие лица стерлись, приглушились голоса. Единственная, кто сейчас имел для него значение, — это Александрин. Как же хотелось оказаться с ней рядом! Разорвать к демонам платье, под которым скрывались соблазнительные изгибы такой манящей девичьей фигуры. Перестать мучить себя бессмысленным созерцанием и наконец вдоволь насладиться прелестями невесты. Утолить всепоглощающее желание.
Он и так ждал слишком долго. Больше — не будет.
