Наверное, даже больше, чем за собственными детьми.
Перед трапезой я заглянула на минутку к отцу и после, когда близняшки коротали время за примеркой моих нарядов, а матушка удалилась к себе для послеобеденного сна, тоже сидела с ним. Держала за руку, вслушивалась в мерное дыхание родителя и все боролась с искушением схватить его за плечи и хорошенько потрясти.
Знаю, глупо, но мне так хотелось, чтобы он очнулся, что я готова была пойти на любые глупости. Любое безумство.
Например, проникнуть в чужое имение и порыться в чужой библиотеке, которой когда-то похвалялся перед соседями граф ле Круа. Отец Серен был заядлым коллекционером и не жалел алидоров на редкие манускрипты.
Эта спонтанная идея меня настолько захватила, что я решила не мешкать и отправиться в Тюли немедленно. Путь до родового гнезда кузины был неблизким. Но если поеду верхом, как раз успею обернуться к ужину. Возможно, там удастся обнаружить какое-нибудь животворное заклинание для отца. Или какой-никакой ответ для себя.
За обедом даже мама обратила внимание, что с моими глазами что-то не так. А уж если метаморфозы, происходящие со мной, заметила баронесса, игнорировать их и дальше было бы преступной беспечностью.
Не знаю, насколько усердно ищет ответы Моран. Про достопочтенного мэтра вообще молчу… Вполне возможно, он уже давно обо мне забыл. А я продолжаю ждать и надеяться на его участие.
Подумав так, решительно поднялась. В ближайшие дни свободного времени у меня будет предостаточно, а значит, следует потратить его с пользой. Захвачу из Тюли книг, да побольше, и засяду за чтение. Вдруг на сей раз удача окажется ко мне благосклонной.
Прежде чем покинуть отцовскую спальню, подошла к зеркалу — подарку стража. Коснулась своего отражения, грустно мне улыбнувшегося. Интересно, Моран меня видит? Скучает ли так же сильно, как я по нему? Думает ли обо мне?
Захочет ли проведать? Всего-то и нужно ведь пройти через зеркальную гладь. Нас разделяли сотни лье и тонкая грань чар.
А еще страх, что он не придет. Просто вычеркнет меня из своей жизни.
Вряд ли, конечно. С чего бы ему так со мной поступать? Но воспоминание, с какой поспешностью меня выставили за дверь, заставляло сердце сжиматься от беспокойства.
Мне повезло улизнуть из дома незамеченной. Кантен еще не успел расседлать всех лошадей, и я позаимствовала игреневого скакуна, на котором путешествовал один из моих сторожей. Погладив усталое животное по холке, пообещала по возвращении дать ему вкусной сочной морковки и несколько кусочков сахара.
Не знаю, поняло ли меня животное, но упрямиться не стало. Только фыркнуло безнадежно, тряхнув белоснежной гривой, и покорно побрело к воротам. Благо те оказались открыты, и тишина, окутавшая старый дом, не была потревожена громким противным скрипом. А сопровождавшие меня всадники так и не узнали об исчезновении маркизы.
Я пришпорила коня, быстро переходя в галоп, и понеслась по проселочной, изрытой колеями дороге, вдоль гречишного поля. Над белыми и нежно-розовыми шапками цветов, наполнявших окрестности медово-сладким ароматом, слышалось несмолкающее жужжание тружениц-пчел. Теплый ветер ласкал мое лицо, трепал волосы, нагонял на небо седые облака. Наверняка вечером пойдет дождь, но едва ли это могло помешать моим планам.
Наоборот, снова оказаться на лоне родной природы, вдыхать полной грудью воздух, пьяняще пахнущий грозой, — ни с чем не сравнимое удовольствие. В такую погоду грех оставаться дома.
ГЛАВА 28
Конная прогулка по милым сердцу местам зарядила меня энергией, подняла настроение, придала силы. До Тюли добралась с первыми сумерками, сопровождаемая пока еще робкими далекими раскатами грома.
Когда-то родовое имение графов ле Круа поражало своим великолепием. Чудесный дворец, окруженный парками и садами. Последний раз мне довелось здесь побывать несколько лет назад на балу, устроенном Серен в свою честь и в честь своего, а теперь уже моего, мужа-стража.
Перед внутренним взором воскресло яркое, долго лелеемое в душе воспоминание. Тогда мне казалось, что я попала в сказку, и втайне мечтала, чтобы волшебный вечер не кончался.
Помню, парадный двор освещали бесчисленные фонари и факелы, и в бликах пламени дворец из бледно-желтого кирпича казался отлитым из чистого золота. Лакеи в бархатных ливреях, почтительно кланяясь, распахивали дверцы роскошных экипажей, из которых, словно экзотические пташки, выпархивали дамы в ярких пышных нарядах.
Я в своем скромном старомодном платье чувствовала себя неловко, смущалась и в то же время едва не прыгала от восторга. Побывать на таком мероприятии! Удивительно, что и нам тоже досталось приглашение.
Следом за остальными дамами и сеньорами, затаив дыхание, я шла к лестнице, обрамленной массивной каменной балюстрадой и уводившей к дверям парадного входа.
Далекий шелест листвы в высоких кронах переплетался со смехом и веселыми возгласами. Беззаботно журчали фонтаны, мелькали ажурные веера в надушенных руках красавиц. Казалось, вдохни поглубже теплый вечерний воздух, и опьянеешь от любовной эйфории, которой были пропитаны и парк, и вековые стены Тюли.
Чувство, что испытывали друг к другу маркиз с маркизой, было настолько сильным, всепоглощающим, заразительным, что невольно эти флюиды ощущал каждый, кому довелось побывать в сказочном дворце.
На протяжении всего праздника я украдкой любовалась счастливой парой. А теперь вдруг поняла, что любовалась не ими, а им. Уже тогда страж захватил мое воображение. А спустя годы пленил и сердце.
Воспоминание померкло, рассеялось и очарование некогда прекрасного имения. Сейчас оно было пустынным. Покрытое сумраком, с парком, заросшим сорняками. На светлом фасаде чернели провалы окон, каминные трубы поглотила низко нависшая над дворцом туча. В мраморных чашах фонтанов, покрытых пятнами мха, прели пожухлые листья.
Даже грустно, что дом, когда-то наполненный атмосферой счастья, пребывал в таком запустении.
Родители Серен скончались незадолго до ее замужества, братьев и сестер у кузины не было. Значит, Тюли должен был перейти по наследству моему супругу.
«Хорошо бы вдохнуть в этот дом новую жизнь», — мечтательно подумалось мне. Почувствовав, как на кончик носа упала большая холодная капля, а небо над головой озарила молния под грозный аккомпанемент рокочущей
