Я глазами указала сначала на ее тарелку, потом на жаркое, и местная дива опомнилась.
— Я тут недавно прочел, — сообщила она голосом Десмонда, — что для стимуляции аппетита нужно есть побольше зелени.
Да, верно говорилось в рекламе: иногда лучше жевать, чем говорить. Да и с «побольше» она явно погорячилась.
— А у нас в Риватьенне, — заявила Элоиз, к счастью, перетягивая внимание на себя, — сейчас начались дожди. Обожаю Мальмар за его климат, потому что здесь женщинам не нужно кутаться в эти жуткие плащи и скрывать все самое прекрасное, чем их наградила природа.
На последних словах она гордо выпятила грудь.
— Ну, вам при всем желании не удастся что-то скрыть, мирэль Варан, — заметила Селани, когда та будто невзначай коснулась Демаре.
Элоиз округлила глаза.
— Десмонд. — Фернан сдвинул брови.
— Что? — Шертонэ приподняла свои. Точнее, чужие, но это детали. — Я просто имел в виду, что красоту мирэль Варан не спрячешь даже под плащом.
— О, вы так милы, — заметила кузина Жизель, хотя, судя по взгляду, уже разбила о голову Шерро не одну тарелку. — Фернан, не передашь мне тот чудесный соус? Жаркое с ним становится еще более пикантным.
Она так лыбилась (конечно же ослепительно улыбалась) и так жалась к Демаре, что сейчас уже я захотела разбить о ее голову те самые тарелки. А сверху полить соусом для пикантности. Когда Фернан передавал ей соусницу, Элоиз скользнула пальчиками по тыльной стороне его запястья.
— Спасибо, — прошептала с придыханием.
— Не хотите ли сказать тост, мирэль Тонэ?! — гаркнул Десмонд.
А почему бы и не сказать?
— Хочу. — Я улыбнулась и подняла бокал. — Не так давно я познакомилась с двумя чудесными девочками. Хотя времени прошло всего ничего, мне кажется, что я знаю их всю жизнь. Несмотря на то, что порой они ведут себя как маленькие врединки…
Кристин хихикнула и снова подняла бокал. Что касается Аделин, она то и дело поглядывала на Реми и не переставала светиться от радости.
— …Сердца у них большие и добрые. Как и у их отца, благодаря которому стало возможно возвращение Реми. За именинниц и семью Демаре, которая сегодня стала чуточку больше.
Глаза девочек засияли еще ярче, улыбка на лице Фернана почему-то отозвалась у меня в груди. Так явственно, что я снова пригубила вино, опуская взгляд в тарелку. Мне определенно не стоит обращать на все это внимание, потому что совсем скоро я отправлюсь на холм Расцвета, а спустя еще некоторое время — домой.
Урвать бы минутку и поговорить с Селани наедине. Надеюсь, у нее есть хорошие новости.
При мысли об этом сердце почему-то кольнуло тоской, от которой я тоже отмахнулась. Все это глупости, этот мир мне чужой.
Да, вот только… девочки уже не чужие. И их отец…
Все, Ира, хватит.
После моего тоста разговор за столом сделался более непринужденным и каким-то семейным, что ли. Не считая Элоиз, которая постоянно бросала в мою сторону кислые взгляды (видимо, надеялась, что благодаря им у меня в тарелке что-нибудь непременно скиснет), и Селани, которая не переставала на меня пялиться. Девочки возбужденно переговаривались, вертелись на месте: им явно не терпелось побыстрее расправиться с праздничным обедом и перейти к общению с Реми.
Что они и сделали, стоило отцу их отпустить.
Подарки и даже куклы были забыты, зато фидруар сейчас получал порцию ласки на десять лет вперед. Что касается меня, я медленно, но верно проникалась приближением часа X — момента, когда мне нужно будет подняться на холм Расцвета. Руна мадам Лилит лежала в прикроватной тумбочке, и сейчас я изо всех сил старалась не думать о том, что мне предстоит. Потому что (в этом я была уверена), сегодня ночью моя жизнь снова совершит крутой поворот.
Надеюсь только, что ради него мне не придется спускаться из окна на простынях, ибо желанием меня отпускать Демаре не горел.
— А вы что думаете, мирэль Тонэ?
Вопрос оказался внезапным, он вытолкнул меня из размышлений о грядущей ночи настолько резко, что я даже не сразу поняла, что обращаются ко мне. Все присутствующие за столом сейчас ждали моего ответа.
— Я… гм…
— Некоторые женщины совершенно не разбираются в политике, — проворковала Элоиз. — Фернан, ты же видишь, сфера интересов мирэль Тонэ лежит в… хм, несколько другой плоскости.
Кузина Жизель дотянулась до руки Демаре и обвела пальчиками циферблат его часов. Прежде чем я успела ей сообщить, что столешница скоро треснет от очередной наглядной демонстрации ее прелестей, стол громыхнул так, что на нем подскочила большая часть посуды, близняшки вскинули головы, а Реми засвиристел. Оказывается, это Деслани поднялась с изяществом носорога и сейчас направлялась к стоявшему в шкафу аналогу патефона.
— Не знаю, кто как, — сообщила она, — а я хочу размяться.
Музыка хлынула на террасу, Шертонэ вернулась и чуть ли не рывком выдернула из-за стола Элоиз.
— Сражен, покорен, очарован. Готов танцевать с вами весь день и всю ночь, — сказал он, увлекая абсолютно обалдевшую от такого напора рыжую как можно дальше от Фернана. Мне показалось, что Селани ее сейчас за дверь утащит, а потом и за ворота, но бывшая актриса вовремя остановилась. У самого выхода с террасы.
Близняшки восприняли идею дяди Десмонда с энтузиазмом и, сцепившись руками, принялись скакать под музыку, которая, надо отдать должное, была очень красивой.
Поморгав, я перевела взгляд на Фернана. Поскольку за столом сейчас мы остались одни, коситься в тарелку было невежливо.
— Кажется, нам не оставили выбора, мирэль Тонэ. — Демаре произнес эти слова, поднимаясь, но что-то в его голосе подсказывало, что отсутствие выбора его нисколько не печалит. — Вы потанцуете со мной?
Понимая, что отказ сейчас привлечет гораздо больше внимания, чем согласие, я протянула ему руку. От короткого прикосновения словно ток побежал по телу, и я сама не поняла, как оказалась в надежных и сильных объятиях, вовлеченная в танец.
В руках Демаре мне было не по себе. Еще больше не по себе, чем тогда, в кабинете,
