– Твоя честь в полной безопасности, – подмигнула Лайла. – Как ты смотришь на то, чтобы устроить небольшую драму?
Она скинула остатки верхнего платья и дотронулась до чокера. Уже через мгновенье ее спину щекотали павлиньи перья.
В тусклом свете блеснула улыбка Гипноса.
– Милая, я живу ради драмы.
Энигма не появилась на сцене по расписанию.
Она вообще не появилась на сцене.
Вместо узкого лестничного прохода, ведущего на сцену, Лайла спускалась по главной лестнице Дворца Сновидений. Она не предупредила об этом никого: ни распорядителя, ни музыкантов, ни других танцовщиц. Во дворце это было в порядке вещей. Когда главная куртизанка объясняла ей правила заведения, она сказала, что здесь не следуют правилам: только инстинктам и цветовым палитрам. Этим вечером Лайла следовала и тому, и другому.
Она задержалась наверху лестницы. В одной руке у нее была полупустая бутылка шампанского, а в другой она держала жемчужную нить, изумрудные серьги и две запонки в виде полумесяцев. Оба Сфинка оставались на своих постах, а Тристан с Северином словно канули в воду.
– Гипнос! – крикнула она.
Люди поворачивались в ее сторону; музыка тут же затихла. Гипнос сидел за столиком, положив руку на плечо красивому молодому человеку. Он поднял взгляд на Лайлу и коварно улыбнулся.
Лайла спустилась на несколько ступенек, не забывая покачивать бедрами, чтобы ее усыпанный блестками корсет еще ярче переливался на свету. Она не разыгрывала сцену ссоры любовников уже шесть месяцев. Должно быть, публика изнывала от нетерпения.
Гипнос осторожно убрал руку с плеча мужчины.
– Ты мне солгал, – громко сказала она.
Гипнос встал со стула, примирительно поднимая руки.
– Милая, я могу объяснить…
Лайла швырнула в его сторону бутылку шампанского. Одни попытались увернуться, другие бросились ее ловить, но было уже поздно. Бутылка ударилась об пол и разлетелась по залу блестящими осколками. Сфинкс, стоящий ближе к сцене, поднял голову: его ноздри расширились.
– Она для меня ничего не значит! – выкрикнул Гипнос, падая на колени.
– Она? – повторила Лайла. – Вообще-то, я говорила о нем.
– О, – растерянно заморгал Гипнос. – О нем тоже?
– С меня хватит! – объявила Лайла. – Я сыта по горло!
С этими словами она порвала нить жемчуга. Жемчужины покатились по ступеням, и когда толпа бросилась их собирать, второй Сфинкс тоже поднял голову.
– Сегодня выступления Энигмы не будет! – крикнула Лайла и, бросив в толпу оставшиеся в ладони украшения, взлетела вверх по лестнице. Лицо распорядителя было красным от гнева, но ей не было до этого никакого дела. Ее контракт не только позволял, но и поощрял публичные скандалы и отмены выступлений хотя бы раз в год.
Она просто делала свою работу.
Оказавшись в своей комнате, Лайла дотронулась до зеркала, чтобы узнать, что происходит в главном зале. Тристана с Северином там не было, как и посыльного Дома Ко́ры. По полу ползали два настоящих Сфинкса, перебирая жемчужины и украшения мокрыми от шампанского руками. Они оказались прямо посреди всей этой суматохи только потому, что среди брошенных ею вещей были запонки и брошь Гипноса. Она была уверена, что одна из запонок провалилась в щель, а это значило, что Сфинксам предстоит еще долго ползать по залу.
Лайла сняла свой костюм, сменив его на свободное фиолетовое платье. Аметисты, покрывающие пояс и рукава платья, были сотворены так, чтобы впитывать лунный свет. Она задержалась у зеркала поправить макияж и спустилась по лестнице, спрятанной за ее шкафом. Этот путь вел к выходу для слуг и подвалу, в котором находилась импровизированная темница. Добравшись до подвала, Лайла прижала ухо к двери.
За плотной деревянной дверью она услышала чьи-то неразличимые голоса. Затем кто-то со скрипом отодвинул стул и хлопнул дверью.
Если все пошло по плану, Тристан уже закончил допрос посыльного, а Северин выяснил, где находится Глаз Гора. Лайла все еще пыталась различить какие-нибудь звуки, когда дверь в подвал резко распахнулась. Она отшатнулась и ударилась головой о чью-то грудь. Она подняла глаза, и в ее горле застрял крик. Сфинкс. Его челюсти были широко раскрыты. Желтые змеиные глаза напоминали золотую монету, треснувшую посередине. Он схватил ее за руку и снял с себя маску, под которой оказалось уставшее, но довольное лицо Северина. Он ухмыльнулся.
– Признайся, ты подумала, что я – настоящий Сфинкс.
– Боже, – выдохнула Лайла, схватившись за сердце.
– Простой смертный к твоим услугам, – сказал Северин, поклонившись.
Маска Сфинкса взлохматила его волосы; Лайла вдруг вспомнила, как проводила по ним пальцами. На ощупь его волосы были необычными, похожими на грубый шелк. Лайла попыталась отмахнуться от этих мыслей. Она собирала образ Северина по кусочкам. Он весь был пропитан обманом и изяществом, от хищной улыбки до беспокойного взгляда. Темно-сиреневые глаза Северина сулили не то сладкие сны, не то ночные кошмары.
Северин придержал тяжелую дверь, и она проскользнула в подвал. Это было тесное помещение, забитое книжными полками и ржавыми столовыми приборами. Посреди комнаты стоял Тристан, переодевающийся из формы детектива в парадный фрак с цилиндром. Он застенчиво помахал Лайле, приветствуя ее.
В ответ она послала ему воздушный поцелуй.
– Ну что? Вы достали монету?
Северин ухмыльнулся.
– Да.
– Где посыльный?
– Думаю, напивается до беспамятства.
– Вы оставили монету или…
– Мы ее вернули, – сказал Северин. – В ней нет никакого смысла, ведь мы и так знаем нужные координаты.
– Хорошо, – с облегчением вздохнула Лайла.
Ей было жаль посыльного, ведь они и так уже принесли ему достаточно проблем.
– Что произошло с расписанием Сфинксов?
Северин провел рукой по своим волосам.
– Не знаю. Зофья превосходно подделала расписание, а Тристан вовремя его доставил. Возможно, произошла канцелярская ошибка. В любом случае ты нас спасла. Надо же было такое придумать: любовная ссора с Гипносом.
От этих слов его передернуло.
– Это было довольно весело, – сказала Лайла.
Северин заметно напрягся, и она ощутила легкое удовлетворение от его реакции.
– К тому же, это он сказал, что в здании целых два Сфинкса вместо одного.
– Гипнос? – хором переспросили Тристан и Северин.
– Собственной персоной.
Все трое повернулись к двери. Там, прислонившись к стене, стоял Гипнос. Он поднял руку с поломанным жучком, давая понять, что их разговор не записывается, и улыбнулся Тристану.
– Это же тебя я использовал в качестве приманки! – Он сделал шаг вперед и протянул руку. – Как поживаешь?
Тристан скрестил руки.
– Я натравлю на тебя одного из своих пауков. Между прочим, он очень ядовитый.
– Твой паук сейчас здесь? – спросил Гипнос.
Тристан заколебался.
– Эм, нет, не совсем. Видишь ли, у Голиафа сейчас как раз время ужина…
Северин перебил его:
– Зачем ты пришел?
– Мы же с вами заодно, не так ли? – Гипнос осмотрел помещение беглым взглядом и склонил голову набок. – А где ваш симпатичный историк?
– Он занят одним важным делом, – ответил Северин, не вдаваясь в подробности. – И это единственная тема, которую я согласен с тобой обсуждать. Наше общее дело.
– Ах да. Дело. Вы нашли монету?
Северин кивнул.
– Теперь мы знаем, где именно в Доме Ко́ры хранится Глаз Гора. Нам всего лишь нужно получить приглашение.
– Очевидно, этим
