— Об этом-то я и хотел с тобой поговорить! – Радостно воскликнул черныш. – Тут, понимаешь ли, какая ситуация... Моя дочь пропала.
Я чуть с кресла не свалилась, да воздухом не поперхнулась.
— Кто пропал?!
— Дочь моя, Шейла. Но ты не волнуйся раньше времени, она записку оставила. Пишет, что мы её не понимаем, а потому сама решит, что для неё будет лучше. В прошлом месяце рьяно пыталась мне и Славе доказать, что с её-то мизерными магическими задатками станет величайшей магичкой. Прям как ты.
— Уж чего-чего, а стать великой магичкой я не желала. Тогда необходимость была, да и вообще... Нужно соответствовать!
— Ясно тогда. Ну, что скажешь?
— А что сказать? – Я устало прикрыла глаза. – Шейла уже не маленькая девочка, свою голову вроде как носит. К тому же, думаю, она серьёзно с вами тогда говорила. Надо было дать шанс.
— Да я уже понял, старый дурак, что погорячился. Только волнуюсь теперь, чтобы с ней чего плохого не приключилось. Она-то в вашем мире от силы раз пять бывала.
— Это да. Ну что ж, есть у меня одна идейка...
— Правда?
— Конечно! Ты не волнуйся, найдём мы пропажу, никуда она не денется.
— Спасибо тогда, буду признателен.
— Пока!
Связь исчезла и я задумалась. Это же отличный шанс! Просто превосходный!
— Милка! – В комнату вошла моя помощница. Хорошая девушка, шустрая. – Позови, пожалуйста, Гилберта.
Она кивнула и тихо вышла.
Гилберт Ер Видеон Равный
В комнату постучались. Когда я открыл дверь, то увидел личную помощницу матери – Милу. Уже тогда предчувствие подсказывало, что что-то пошло не так и ничего хорошего она сказать не может. Да, чего и стоило ожидать в конце тяжёлой недели, так это выволочки от родителей. И за что? За то, что вовремя не вспомнил о дне рождении какой-то там важной шишки? За то, что прилюдно оскорбил одного дебила? Так это у меня чувство справедливости от обоих родителей перешло.
— Доброго дня, ваше высочество, – при слове «высочество» я непроизвольно скривился. Друзья ещё в академии хорошенько так исковеркали истинное значение титула. До сих пор вспоминаю, хотя академию пол года назад окончил. Проучился всего ничего – два с половиной от общепринятых десяти(и больше/меньше). Мать потом отвела к личным родовым учителям, так что пробелов в образовании у меня не было. – Ваша матушка просит вас немедленно зайти к ней.
— Доброго, Мила. Она не сказала, о чём хочет поговорить? Отец будет присутствовать?
— Не знаю, ваше высочество. Господин сейчас на совете, думаю, госпожа планирует поговорить о чем-то личном.
Так, – мысленно рассуждал я, – выговор мне делать тогда не будут, раз отца нет. Мама больше по моральной части бьёт, но без папы их не делает. Говорит, что раз оба родители, значит, отчитывать тоже оба будут. В мои-то годы. Хотя я уже смирился – такие уж они есть, родители. Главное, что свободу не ограничивают, а то, что волнуются, так в этом же ничего странного нет.
— Но я знаю, что ваша матушка перед этим разговаривала по магошару, – добавила девушка чуть тише.
Ясно тогда всё! – всё в тех же мыслях взвыл я. – Понятно без слов! Раз разговор был по магошару, вырисовывается и единственный собеседник – дядя. Он, конечно, очень хороший, но вот его дочь... Может, они к нам перенесутся? Нет, это вряд ли. Тогда что?
— Хорошо, Мила, спасибо, что сказала. Можешь идти. Я тоже сейчас подойду.
***
Мамин кабинет, он же кабинет Владычицы, располагался не очень далеко от жилых комнат по той простой причине, что лень никому не чужда. В принципе, это даже хорошо, потому что сейчас идти куда-то свет за очи совсем не хотелось.
Я успел связаться с Лео и попросить, чтобы тот ко мне зашел. Любитель лирических песен загнул свою коронную фразу о том, что я опять не даю ему искать Музу, но согласился.
— Можно?
— Да, сынок, проходи. – Мама поднялась скресла, подошла ко мне. Как всегда прекрасна и совершенна. Мало кто знает какая она на самом деле. Пожалуй, только жители замка, Повелители и друзья.
Мамин кабинет был сделан из светлых материалов, тут главенствовал минимализм, но как только я вошел, то сразу же появилось ощущение, будто удавку кто нацепил.
— Отчитывать я тебя без отца не буду, сам знаешь, – ну вот, чего и стоило ожидать. – К тому же ты уже взрослый мальчик, чтобы тебя собственная мать ругала за какие-то проступки. Я знаю, ты хотел как лучше, у тебя есть своя голова на плечах, а я по себе помню, как это все сложно иногда бывает. – Она говорила медленно, раздумывая над каждым предложением. – Но есть кое-что, что меня беспокоит особенно.
— И что же? – Подтолкнул к ответу.
— Твоя схожесть с отцом в его юные годы. Как бы чего ты не натворил со своим буйным нравом.
— Мама!
— Что мама? Ну что мама? Ты же сам понимаешь, что так оно возможно и будет. Как там твои отношения с Шейлой? – О, нет, только не это!
— Какие отношения?! Мама, их отродясь не было и не будет!
— Не кричи на мать. И я не в том смысле, о котором ты, между прочем, сам сказал. Я в другом. Дружеском. Вы так и не побороли свои детские обиды? – Уже спокойно и миролюбиво спросила она. Я не мог не ответить так же.
— Нет... Да и когда? Мам, ты же знаешь, что мы с ней как кошка с собакой. Только встретимся, так сразу же и ругаемся. Слишком разные.
— А противоположности, между прочим, притягиваются! Вот, к примеру, я с отцом. Чем не противоположности?
— Они нас навестят? Ты поэтому завела разговор о Шейле? – Устало спросил я. Сил спорить не осталось.
— Нет, – мать чуть замялась. – Понимаешь, тут какая ситуация....
И ещё минут пять я слушал, как Шейла ван Диш, примерная девочка дяди Зума, сбежала из дома! Также её не приняли в академию – об этом директор сказал, а потом...Потом девчонка как будто сквозь землю провалилась!
— Ты же знаешь, что и я, и твой папа, заняты целыми днями, а никому другому я не могу доверить такое важное дело... Короче говоря, сын, вот твой шанс все исправить! Пойди и найди мою, чёрт
