— Что… случилось? — медленно проговорил Баум, осторожно опершись плечом о стену, чтобы не упасть. Гости переглянулись. Валдис с Ежи тут же поднялись с лавки и, аккуратно подхватив под руки недужного оружейника, подвели к столу. Герхард опустился на стул и, откинувшись на его резную спинку, благодарно кивнул обоим.
— А что последнее вы помните, герр Герхард? — осведомился присевший рядом следователь, внимательно глядя в глаза хозяина дома. Тот нахмурился.
— Мм, мы поехали в ратушу… с майором, да? — повернув голову к недоумевающему Новаку, медленно проговорил Баум. — Зачем? Не знаю… не могу вспомнить. Голова гудит.
— И все?.. — вопросительно протянул Валдис, в голосе которого смешалось недоверие и ожидание… чего-то.
— И все, — отрезала неожиданно появившаяся в комнате фрау Малица, так и пышущая недовольством. — Не видите, что ли, обеспамятел он! Допросчики. Вот вам и «наблюдаемая аномалия мозговой активности».
— Как и предупреждал мой сын после осмотра, — поддержал хозяйку дома Тесслер.
— Ежи, это как же надо было дать в лоб, чтоб у моего старика память отшибло? — покачала головой фрау Малица, укоризненно глядя на смутившегося майора.
— Да я… я ж не специально! — Новак почесал пятерней затылок и развел руками, мол, что тут еще скажешь?
— Любезная моя фрау Малица, не стоит так нападать на нашего знакомого, — успокаивающим тоном произнес Тесслер. — Вспомните: мой сын, осматривая пациента, пришел к выводу, что та самая «аномалия» не вызвана полученным им ударом в голову. Это следствие какого-то биохимического сбоя, а значит, уважаемый Ежи не виновен в нынешнем состоянии вашего мужа. А вот за предотвращение бойни на ступенях ратуши ему стоило бы сказать спасибо. Учитывая присутствие бойца в ЛТК, боюсь, возможное столкновение оказалось бы слишком разрушительным. И как вы думаете, кого бы заставили оплачивать восстановление поврежденных домов и инфраструктуры?
— О чем вы, черт его дери, говорите?! — выпалил герр Баум, отчего взгляды присутствующих вновь скрестились на нем. И тишина…
— Значит, так, — следователь обвел хмурым взглядом присутствующих, на миг задержал его на недоумевающем Герхарде и, хлопнув по столешнице ладонью, поднялся с лавки, — как я понимаю, ответы на имеющиеся у меня вопросы герр Баум дать не в состоянии, по крайней мере сейчас. Значит, и делать мне здесь больше нечего. Заявления от пострадавших нет, трупов нет, соответственно и дела тоже нет. Полиция Пернау умывает руки, и разбирайтесь со своими проблемами как хотите. Напоследок, герр Герхард, примите добрый совет: усильте охрану дома на всякий случай. Я бы, на месте того пацана, без последствий происшедшее не оставил. Только постарайтесь обойтись без тяжелого вооружения, вокруг город все-таки. Засим откланиваюсь. Господа, фрау Малица…
— Всего хорошего, Валдис. — Хозяйка дома проводила недовольного следователя до дверей, а когда вернулась в гостиную, то обнаружила, что ее болезный муж уже подвигает к себе поближе серебряную стопку с «лекарством». Больной, как есть больной… на всю голову. Фрау Малица тяжело вздохнула и, выглянув в коридор, шепнула пару слов слуге. Тот понятливо кивнул и, обогнув застывшего у окна растерянного Руперта, исчез за дверью, чтобы тут же вернуться обратно.
Хозяйка дома успела вовремя. Муж только опрокинул в рот содержимое стопки, как на столе перед ним возник доставленный слугой маленький тазик, куда благоверного в тот же миг и вывернуло.
— Полегчало, дорогой? — ласковым тоном, от которого всех сидящих за столом разом передернуло, пропела хозяйка. Баум крякнул и, утерев рот салфеткой, поспешил запить гадкий вкус во рту чем-нибудь… нейтральным. Соком, например.
Тазик исчез со стола, будто его и не было. А фрау Малица, понаблюдав за метаниями мужа, фыркнула:
— Что ж, молчание — знак согласия. Ежи, будь добр, еще раз, специально для Герхарда, повтори свою историю.
К удивлению старого оружейника, «общение» с тазиком действительно изрядно прочистило ему мозги. Он словно разом протрезвел! И головная боль отступила… чудеса, да и только. Впрочем, если верить тому, что говорит майор наемного отряда, это не первое «чудо» за сегодняшний день… Хотя те и не были такими же «светлыми», как посетившее его только что сатори. Дьявольщина! И зачем же он стрелял в мальчишку и его сестру?! Дурость же! Абсолютно ненужная, непредставимая ду-рость! Но ведь было… Как затмение какое-то нашло, честное слово.
— Вижу, до тебя дошел весь идиотизм ситуации? — осведомилась фрау Малица. Герхард заторможенно кивнул. — И?..
— Что «и»?.. — проскрипел оружейник. — Я понятия не имею, почему вдруг начал палить в Стрелковых. Не помню и… не понимаю. Совсем.
— Думаю, переломным моментом стал тот коммуникатор, — чуть подумав, предположил Ежи и, поймав недоуменные взгляды собеседников, пожал плечами. — Мне так кажется. Почему-то же герр Баум его раздавил? По крайней мере, ничего другого в голову не приходит.
— А что там было… на этом коммуникаторе? — поинтересовался Тесслер.
Новак покачал головой:
— Понятия не имею; герр Баум смотрел информацию в «личном» режиме.
— Надо бы глянуть на него, может, что-нибудь да поймем, — предложил Абрахам.
— Не получится. Говорю же, господин Герхард его раздавил. Кристаллы — в пыль. — Ежи развел руками и, чуть подумав, договорил: — Но я помню, что перед тем как отдать коммуникатор, мальчишка кое-что сказал… точнее, посоветовал прочесть некий договор из папки «Документы».
Стоило отзвучать последнему слову, как в голове старого оружейника словно вспыхнула сверхновая. Нет, он не вспомнил все события сегодняшнего дня и грудничкового детства разом, но вот описанный майором момент увидел отчетливо… а вместе с ним и строчки того самого просмотренного на экране коммуникатора договора. Тихий рык прокатился по комнате, и фрау Малица тут же подхватилась, засуетилась вокруг резко побледневшего супруга.
— Что случилось? Больно? Герд, ответь, что с тобой?
— Уймись, женщина! — неожиданно громко рявкнул тот, открывая глаза. Фрау Малица отпрянула, полыхнув непониманием и обидой. Поняв, что ненароком обидел жену, герр Баум глубоко вздохнул. — Извини, дорогая… Сорвался. Вспомнил кое-что и… не удержался.
— Я вот тоже как сорвусь… скалкой по голове твоей бестолковой, будешь знать! — проворчала она, усаживаясь на лавку. — Фух, напугал, пенек старый. Говори давай: неужто память вернулась?
— Не вся, но тот договор я вспомнил. Прямо увидел, как читаю его на экране коммуникатора, — поежившись, произнес оружейник. Собеседники тут же навострили уши, но… но крайней мере Тесслеру и Новаку пришлось довольствоваться единственной краткой и не совсем понятной фразой.
— Это было соглашение с Ритой по поводу Стрелковых, — проговорил герр Баум. Супруга мигом помрачнела и понимающе кивнула. Впрочем, если Новак действительно не понял, о чем речь, то Тесслер, скорее всего, что-то да
