— А вот отсюда поподробнее! — произнес Алик, прерывая чтение дневника. — Запоминайте парни!
— Методы противодействия и защиты, а так же методы борьбы с духами, — повторил Леньчик начало фразы, — а именно с призраками и привидениями, поскольку поистине огромная плеяда духов не ограничивается только умершими людьми (смотри определения Даля). Как утверждают многие авторы (в основном церковного происхождения), пуще всего призраки боятся креста и крестного знамения, святой воды, освященной в церкви вербы или омелы, и соли. По собственному опыту могу сказать: работает все из вышеперечисленного, кроме, пожалуй, вербы. Самый безотказный инструмент защиты против призраков — соль. Насыпьте вокруг себя дорожку из соли, и ни один, даже сильный призрак не сумеет её преодолеть. Однако, стоит нарушить целостность такого круга (например порыв ветра, вибрация, падение какого-то предмета — некоторые привидения проделывают такие фокусы с легкостью) — призрак беспрепятственно доберется до тебя. Так же призрак можно ненадолго остановить, кинув в него горсть соли. Крест и крестное знамение (старообрядческое двоеперстие, троеперстие, именословное перстосложение) тоже работают, но человека, пользующий эти инструменты должен обладать непоколебимой верой. Стоит закрасться в душу хоть тени сомнения: святой крест для привидения окажется не страшнее детской игрушки, а крестное знамение — превратиться в кривляние ручной обезьянки.
— Погоди-ка, Леньчик! — воскликнул Карпов. — А как же мой крестик? Он-то сработал, хоть я и не верил во всю эту чертовщину!
— Подожди, я еще не все прочитал, вот тут как раз про это говориться… — Леньчик нашел в записях Филимоныча нужное место и продолжил:
— Еще против призраков можно использовать так называемые заряженные артефакты, которые несут в себе всю силу молитв, прочитанных на них: нательные кресты и складни. Сила такого артефакта тем сильней, чем крепче вера человека, проводившего обряд. Так же действенными оказываются артефакты долгое время концентрирующие сфокусированную в пространство веру большого количества людей: намоленные монастырские иконы, мощи и другой церковный реквизит, и чем древней икона, тем боле сильное воздействие оно способно оказать на неприкаянную душу (не только человеческого происхождения). То есть, по сути, использующий артефакты подобного типа, тоже обладает верой, но не своей, а «заемной».
— Ну, теперь понятно все с твоим крестиком, — довольно произнес Алик, — где ты, говоришь, его твоя бабка достала?
— Вроде бы в Алексеевском монастыре… Хотя… я точно не помню, — пожал плечами парнишка.
— Ты бабульку-то свою поспрошай: где взяла, — попросил Алик. — А особенно о монахе, что крест освящал. Видать, неслабая у батюшки вера! Неплохо бы нам всем такую защиту поиметь…
— А еще лучше, — вклинился Леньчик, — самим в монастырь съездить, и с батюшкой тем побеседовать. Судя по записям Филимоныча, церковь не только опиум для народа.
— Дельная мысль, Леньчик, — похвалил друга Алик, — обязательно съездим и поговорим. Есть в тетрадке еще что-нибудь интересное.
— Еще Филимоныч о железе пишет, — заглянув в гроссбух сообщил Поташников, — что его действие на привидение схоже с действием соли.
— Там еще про вербу было, — напомнил Кучерявый.
— Старик пишет, что верба — полная туфта!
— Значит, что мы имеем в нашем арсенале? — решил подытожить Алик. — Крест и крестное знамение откинем сразу — веры у нас — кот наплакал.
— Это почему же? — возмутился Дюха. — Я, например, верю! Вы ведь тоже все видели! Маслова, Лукьяниху в детстве, Ангела Смерти, в конце концов! И неужели до сих пор ни во что не поверили!
— Эх, Кучерявый-Кучерявый, — вздохнув, произнес Алик, — ты сам до сих пор не врубился, что разговор о совсем другой вере идет…
— Это о какой? О вере в бога, что ли? Так я уже можно сказать, что верю…
— Да нет — не то! — отмахнулся Алик. — Давай смоделируем ситуацию: представь себе, что наш полоумный призрак загнал тебя в угол…
— Ну-у-у, — не догадываясь, куда клонит Крепыш, протянул Карпов, — представил.
— А тебя с собой не то что, освященного крестика, жалкой горстки соли в кармане не найдется!
— Ну?
— Баранки гну! — рассердился Алик. — Так вот, хватит ли у тебя веры, что с помощью только вот такой фигуры, — Алик сложил пальцы в щепоть троеперстия, и перекрестил Кучерявого, — отбиться от призрака. Если да, то, как говорится — флаг тебе в руки…
— Флага-то у него тоже не будет! — хохотнул Леньчик. — Только вера… Ну, может быть еще и надежда…
— Слышь, верующий, а ты хоть одну молитву знаешь? — беззлобно подковырнул стушевавшегося товарища Алик. — Типа там: боже сохрани…
— Хорош, кончайте потешаться! — разозлился Дюха. — Да, не верю! Да, не справлюсь с призраком голыми руками и крестным знамением! Это вы хотели услышать!
— Именно, — подтвердил Алик. — Я хочу, чтобы все мы реально оценивали свои силы… Нам надо действовать осторожно, пацаны! Если колывановский колдун кому из нас башку открутит, никто её на место завернуть уже не сможет… Так-то!
— Да все я прекрасно понимаю! — сорвался на крик Кучерявый. — Только страшновато как-то…
— А смерти только дурак не боится, — согласился Алик. — Я тоже боюсь… До дрожи в коленках… Только страх свой никому не показываю! И ты, Дюха, тоже старайся!
— Да стараюсь, — тяжко вздохнул Карпов, — вот только не очень у меня получается…
— Ничего, со временем получится, — успокоил друга Александров. — Леньчик, есть там еще что-нибудь про призраков?
— Не-а, — отрицательно мотнул головой Поташников. — Дальше про каких-то высших, стихийных и домовых духах, адских иерархах…
— Ладно, оставим эту лабуду на потом. — Алик одним большим глотком допил молоко и вытер губы ладонью. — Вооружаемся солью, раз другого действенного оружия пока не найти, и аля к Первухину. Где-то у бабули целый мешок этого добра был заныкан — для засолки…
Алик вылез из-за стола и скрылся за низенькой дверью летней кухни. Не было его минут пять-семь. За это время Леньчик успел прочитать заметки Филимоныча о стихийных духах, коих по его разумению было пруд пруди. Стихийных духов можно обнаружить в пещерах, вдоль речных берегов, под водой, в лугах, в чаще и внутри деревьев. Они присутствуют во всех проявлениях природы. Духи природы присутствуют во всех природных стихиях — земле, камне, воде, воздухе и даже в огне, не затухающем в глубинах земли. В общем-то, по заверению покойного сторожа, это были в какой-то мере безобидные «ребята». По крайней мере специально людям не вредили, и относиться к ним нужно было, как обычным проявлениям природы: нет смысла бороться с дождем, громом или молнией
