Теперь впереди пошел Брандок Дах. Они взбирались лицом к стене, медленно и без остановок. Зацепы были крепкие, но мелкие и редкие, а стена крутая. Иногда можно было подняться по кулуару, но большей частью подъем шел по гладкой скале и трещинам, это было жестокое испытание силы и выносливости, которое немногие выдерживают даже на коротких участках, а стена имела высоту три тысячи футов. К полудню они добрались до верха и отдохнули на камнях, слишком усталые, чтобы разговаривать. Они просто смотрели на выглаженный лавинами склон Коштры Пиврарки и полускрытый за ним нависший над бездной карниз, упиравшийся в западную обрывистую стену Коштры Белорны.
Гребень бастиона сначала был гладким и широким, потом вдруг сузился до ширины конской спины и взмыл в небо на две тысячи футов. Брандок Дах вышел вперед и пролез по нему несколько футов. Зацепов не было вовсе. Брандок Дах спрыгнул вниз, попробовал еще раз, затем сказал:
– Без крыльев не выйдет.
Он пошел влево. Висячие глетчеры возвышались над поверхностью ледника, и пока он смотрел на них, сверху с грохотом скатилось несколько ледяных глыб. Потом он пошел вправо. Там скалы выступали наружу, а наклонные карнизы были засыпаны раздробленными камнями, льдом и снегом. Скоро он вернулся и сказал:
– О Джасс, прямо вперед можно только лететь, там не за что зацепиться; на востоке придется уклоняться от лавин; а на западе все растрескалось и так скользко, что не удержимся и погибнем.
Они посовещались и выбрали восточный путь. Сразу начались трудности, пришлось обходить выступающий угол башни, зацепиться там было почти не за что, края скал уходили внутрь, и сорвавшийся с них рисковал пролететь вниз три или четыре тысячи футов и разбиться внизу на леднике Коштры. Но дальше широкие карнизы позволяли пройти по траверсу стены лицом к югу. Далеко вверху в синеву небес врезались выступающие острые края ледника, с которых свисали сосульки ростом с двух демонов. Они сверкали на солнце, вид был изумительный, но наслаждаться им не было времени, они спешили, как никогда в жизни, потому что находиться на леднике было более чем опасно.
Внезапно над ними раздался свистящий звук, и, подняв головы, они увидели раскрывающуюся, как цветок, темную массу, из которой густо разлетались сотни осколков. Демоны и Миварш прижались к скалам, где стояли, но укрытие было ненадежное. Воздух наполнился свистом летящих камней и звуками ударов, казалось, это дьяволы летят в преисподнюю, натыкаются на утесы и разбиваются на куски. Эхо раскатывалось между утесами, как будто гора корчилась под ударами хлыстов. Когда это кончилось, Миварш стонал от боли в ушибленной камнем левой руке. Лорды остались невредимы.
Джасс сказал Брандоку Даху:
– Идем назад, как бы тебе ни хотелось продолжать путь.
Они отступили. За ними по поверхности ледника скатилась лавина, под которой все они погибли бы, если бы не вернулись.
– Ты меня недооцениваешь, – усмехнулся Брандок Дах. – Когда моя жизнь зависит только от меня самого, опасность для меня – лишь подпитка, и ничто не заставит меня свернуть с пути. Но на этой проклятой скале, на карнизах, по которым свободно пройдет даже калека, с нами играет случай. Задержаться на ней еще хоть на минуту – чистая глупость.
– Остается два пути, – сказал Джасс. – Повернуть назад и всю оставшуюся жизнь мучиться от стыда, или попробовать восточный траверс.
– А там погибель ждет всех, кроме нас с тобой, – сказал Брандок Дах. – Ну, если мы погибнем, то мертвым сном будем спать спокойно.
– Миваршу не обязательно ввязываться в последнее приключение, – сказал Джасс. – Он храбро сопровождал нас и доказал, что он наш друг. Но мы стоим перед таким переходом, что я сильно сомневаюсь, что он останется жив, если пойдет с нами. Может быть, ему будет безопаснее спасаться одному.
Но лицо Миварша выражало решимость. Он не произнес ни слова, лишь упрямо нагнул голову, словно хотел сказать: «Вперед».
– Сначала я тебя полечу, – сказал Джасс, и перевязал руку Миварша.
Наступил вечер, пришлось сделать привал под большой ледяной башней. Они отдыхали, надеясь на следующий день достичь вершины Коштры Пиврарки, которая возвышалась над ними на шесть тысяч футов и не была видна с того места.
* * *На следующее утро, как только достаточно рассвело, они продолжили путь. В течение двух часов на траверсе они каждую минуту рисковали жизнью. Шли не в связке, потому что на скользкой скале при падении в пропасть можно потащить за собой остальных. Попадались карнизы, засыпанные битыми камнями и грязью. Мягкая красная порода крошилась в руках и обрушивалась вниз на ледник. Медленно обошли они основание большой башни, вверх, вниз, вперед, опять вверх, вниз и вверх, и к вечеру по грозящему обрушиться желобу вышли к гребню над ним.
Пока они взбирались, белые перистые облака, собравшиеся под верхушкой Айлинона, превратились в плотную темную тучу, закрывшую все западные горы. Из нее вытекали полосы тумана, поднимались и опускались, как волны моря, оседали на высоком гребне, окутывая демонов холодным плащом. Дул промозглый ветер. Пришлось остановиться, потому что почти ничего не стало видно. Ветер завыл в трещинах скал, на гребень посыпался снег. Туча поднялась и снова приопустилась, прикрывая их, словно огромная птица крыльями. Засверкали молнии. Грянул гром, эхо раскатилось в скалах. На оружии, когда оно касалось снега, вспыхивало синее пламя. Джасс посоветовал отложить мечи и секиры в сторону, чтобы случайно не попасть под удар молнии. В снежной пещере между утесами высокого гребня Коштры Пиврарки лорд Джасс, лорд Брандок Дах и Миварш переждали грозу и провели ужасную ночь, даже не поняв, когда она наступила. Черная буря ведь началась задолго до заката. Хлестал снег с дождем, заснуть не давали громы и молнии, ветер пронзительно выл в ущельях, казалось, что крепкая гора раскачивается. Они чуть насмерть не замерзли, и ждали смерти как избавления от адской круговерти.
Но буря утихла, наступил серый рассвет. Джасс встал, шатаясь от безмерной усталости. Миварш сказал:
– Ну хорошо, вы дьяволы. Но себе я удивляюсь. Я почти всю жизнь провел в снежных горах, случалось проводить ночи в снегу
