– Мы примеряли свадебное платье тетушки Брент, когда Картер слетел с крыши, – заявила я, понимая, что еще чуточку – и меня этим самым платьем спеленают.
– Ах вот как… – с облегчением выдохнул Флинт и задумчиво добавил: – Мне оно помнилось более праздничным.
– Да, тридцать лет назад оно точно выглядело неплохо, – сухо согласилась я, махнув желобом.
– Светлая Богиня! Госпожа, давайте сюда эту штуковину, – как ответственная прислуга, никогда не забывающая об обязанностях, Мэри потянулась за куском черепичины.
– Нет! – Я спрятала осколок за спину, быстро оглядела ошарашенных воплем свидетелей и кивнула: – Я сама выброшу. Вы тут лечитесь. Господа, всего наилучшего. Господин Перри, было приятно познакомиться. Картер, навещу тебя попозже.
Мужчины моментально потеснились, освобождая дорогу, когда я решительно сбежала. В пустом коридоре можно было перевести дыхание. Кое-как подхватив проклятущие юбки, я дернулась в сторону своей комнаты… Раздался треск разорванной ткани. Я силой притяжения впечаталась спиной в деревянную дверь, прижавшую шлейф. Хотелось выругаться, но проклинать странный дом было себе дороже, пришлось ограничиться парой глубоких успокоительных вдохов. С дурацкой улыбкой я приоткрыла дверь и пояснила, когда взгляды снова обратились ко мне:
– Прищемило.
Под аккомпанемент гробового молчания я принялась накручивать кружевной хвост на локоть, как делали лавочники, продававшие ткань.
– Он такой длинный, – пришлось нервно прокомментировать, чтобы как-то заполнить странную паузу. Желоб работе явно мешал.
Когда кружево закончилось, я дала такого деру, что, почти уверена, спряталась у себя в спальне раньше, чем в комнате Картера затворилась дверь. Оказавшись скрытой от лишних глаз, я немедленно тряхнула куском желоба и грозным голосом приказала:
– Отлипни!
Секундная заминка, и мне в лицо пыхнуло облако разлетевшегося в пыль осколка.
– Тьфу!
Кое-как разлепив глаза, я оттерла лицо краем кружевного шлейфа и огляделась. Светлый ковер, подвенечное платье и золотистое одеяло на кровати были припорошены слоем красноватой пыли. Вместо лица в зеркале отразилась карнавальная маска с живыми моргающими глазами и щелью рта. Гадость!
Пришлось прибраться: пробормотать заклинание и заставить весь черепичный прах собраться в воздухе дрожащим шаром.
– Вон! – небрежно махнула я рукой, и в раскрытое окно вылетела пыльная туча. Судя по тому, что внизу по-женски взвизгнули, она осыпалась на голову случайно проходившей горничной.
Не успела я отмыться, переодеться и надушиться апельсиновым благовонием, как слуга Флинта объявил, что дядюшка хочет разговора в саду. На лестнице мне встретился Уильям, тоже торопившийся на посиделки.
Не спрашивая разрешения, он взял меня под локоть, чтобы помочь спуститься и не сломать шею на высоченных шпильках. Видимо, посчитал, что одного калеки в доме достаточно. Я с достоинством проигнорировала странное чувство, возникшее внутри оттого, как по-мужски покровительственно он себя вел. Ведь раньше никому и никогда не приходило в голову, что черной ведьме могла бы понадобиться помощь. Ну, разве что для сожжения.
– Что сказал доктор? – спросила я.
– Картер сломал ногу.
– Хоть что-то он может сделать по-человечески, – вздохнула я, приведя Брента в замешательство, и объяснила: – Теперь придется отложить свадьбу, и я точно успею найти Томми до обряда.
– Ты Флинта не знаешь, – покачал головой Уильям. – Он на редкость упрям и ненавидит менять свои планы.
– Считаешь, он заставит твоего брата хромать к венчальной чаше на костылях?
– Он бы заставил, даже если бы Картер сломал обе ноги и везти его пришлось на инвалидном кресле.
Мы прошли в столовую, а оттуда через раскрытые стеклянные двери выбрались в сад, и я делала вид, будто не замечаю, что Уильям по-прежнему поддерживал меня за локоть.
Дядюшка сидел в резной беседке, оплетенной цветущими розами, и с торжественным видом попивал послеобеденный чай. На стуле рядом невозмутимо почивала Дороти, всем своим видом демонстрируя пресыщенную усталость после встреч с «рыжей скотиной».
– Вы хотели нас видеть? – вежливо произнес Уильям и, не посмев потревожить будущую невестку, уселся в кресло рядом.
Как всегда, роль черной ведьмы досталась мне. Миндальничать с распутницей я не собиралась, скинула со стула и, пока она с ненавистью таращила глаза, спокойно уселась на мягкую подушку. Подозреваю, что следующими Дороти попытается испортить именно мои туфли, не зря присматривалась к ним с подозрительным вниманием, точно запоминала форму носа и каблука. Пусть, неблагодарная, скажет «спасибо», что за измену не получила этой самой туфлей под хвост.
– Завтра в поместье пришлют свадебные каталоги, чтобы ты могла выбрать другое платье, – объявил Флинт. Вероятно, у человеческих невест выбор свадебного наряда действительно относился к разряду святого, но я только пожала плечами, мол, как знаете.
– Может, стоит отложить свадьбу до того времени, пока Картер сможет ходить? – предложил племянник.
– Вряд ли у меня есть так много времени, – спокойно возразил Флинт и, сам того не замечая, машинально провернул на пальце перстень с хищным алым камнем.
Невольно я бросила взгляд на руку Уильяма. На безымянном пальце поблескивало похожее украшение. Могло ли так быть, что камень улавливал и поглощал черную магию? Другого объяснения, почему дядька Флинт ожил, едва я оказалась в доме, а любое мое, даже самое элементарное, колдовство заканчивалось плачевно, просто не находилось.
– Я решил вызвать белого колдуна, чтобы он помог Картеру справиться с травмой, – объявил хозяин дома, и я поперхнулась чаем.
Дураку было понятно, что стоит в поместье появиться другой ведьме, как нас с сообщником моментально выведут на чистую воду. Тогда придет конец всему: и наследству Картера, и моей магической лицензии. Более того, едва бабка Примроуз узнает, что я пала так низко, что изображала чужую невесту, а по ходу пьесы перекачала ее любимое озерцо с заговоренной водой в замшелую деревню, она вычеркнет мое имя из семейной книги. И еще запретит поминать при черном молебне, чтобы другим внукам не было повадно страдать самостоятельностью. Отказаться от упоминания в черном молебне я себе позволить никак не могла!
– Он разорит вас! – немедленно заявила я. – На исцеление тела самый дорогой ценник!
– Я не бедный человек, – парировал Флинт.
– Возрастает риск поломать другие кости. Стократно!
– Вызовем другого колдуна.
У меня закончились аргументы, и я состроила страшные глаза в сторону Уильяма.
– Ты же клялся, что ни одна ведьма не перешагнет порог твоего дома, – спокойно вымолвил он, не выказывая паники. Конечно, ему-то не грозило лишиться рабочей лицензии.
– Один раз можно поступиться принципами, – вздохнул дядька.
Когда мы возвращались в дом, Уильям тихо спросил:
– Что теперь собираетесь делать?
– Как ты думаешь? Картера в речке купать!
– Ты шутишь?
– Я никогда не шучу, когда мне приходится колдовать бесплатно, – процедила я. – У вас тут река, к слову, есть?
– Есть ручей, но ты ведь не хочешь его утопить?
– Излечить я хочу.
– Сломанную ногу?! Ты когда-нибудь прежде сращивала кости?
Я хмуро кивнула.
– В смысле, у людей? – уточнил Брент.
– В детстве Томми часто ломал пальцы, лодыжки, иногда запястья и однажды
