– Говоря «Томми», ты же имеешь в виду колдуна, того, который «исчадие ада», а не домашнего питомца? – не на шутку испугался Уильям за здоровье младшего Нортона, даже не подозревавшего о том, какие над нами сгустились тучи.
– Думаю, что ему недолго прыгать на двух ногах, – мрачно напророчила я.
– Картеру? – странным голосом уточнил собеседник.
– Исчадию ада! Уверена, что бабка Примроуз со злости обратит его в козла и на пару лет запретит расколдовывать. Главное, пока он не заблеял, успеть узнать, из чего был наварен приворот.
– Светлая Богиня, у них еще и бабка имеется, – пробормотал тихо Брент, похоже, не догадываясь, что говорил вслух.
* * *Когда на Кросфильд опустилась ночь, а дом погрузился в глубокий сон, полные решимости, мы с колченогим женихом выбрались из его спальни. В настороженной тишине пристукивая костылем по паркету, Картер допрыгал до лестницы на первый этаж. Тут-то нас и ожидало первое препятствие в виде убегающих в темноту холла ступенек, застеленных красным ковром.
– Ладно, – вздохнул калека. – Буду держаться за перила.
– Никуда не уходи, – сдалась я. – Сейчас позову подмогу.
У меня есть подозрение, что Уильям согласился принять участие в нашей авантюре только для того, чтобы посмотреть, как черная ведьма Нортон очередной раз потерпит оглушительное фиаско.
Картера мы попытались подхватить с двух сторон, но несчастный едва не кувыркнулся головой вперед еще на верхней ступеньке. Пришлось на ходу менять планы.
– Бери его на спину! – приказала я помощнику.
Братья испуганно переглянулись.
– Ты же умеешь поднимать в воздух предметы? – с тоской глядя на лестницу, уточнил Уильям и, сам того не подозревая, выразительно потер поясницу.
– Яблоко? – вопросительно вымолвила я. Мне и самой до конца не верилось, что после полугода ежедневных тренировок ничего тяжелее яблока поднять в воздух я не смогла. К счастью, с тех пор как ведьмы отказались от полетов на метлах, курс левитации шел факультативом, и я с успехом сделала вид, что никогда на него не записывалась.
– И ничего тяжелее? – уточнил Уильям. – Например, человека с шиной на ноге?
– Тогда нам в реку останется только похоронный венок опустить, за упокой души Картера, – нетерпеливо объяснилась я.
– Не могу поверить, что я согласился, – пробормотал Брент-старший, присаживаясь на одно колено, и буркнул брату: – Взбирайся уже.
Их неловкий спуск бочком завораживал. Братья тихо переругивались, кряхтели, один – от боли, другой – от натуги, но, как большая неповоротливая черепаха с уродливым панцирем, упорно двигались вниз. Я была почти уверена, что Уильяму не хватит сил и оба скатятся в холл кубарем, но, видимо, Бренты обладали особой стойкостью в преодолении трудностей. Лестницу они минули без потерь.
Когда нам удалось выйти в сад без лишнего шума, в голову даже пришла сумасшедшая мысль, что мы благополучно доберемся до ручья, но тут раздался треск сломанного костыля. Картер махнул руками и ухнул вниз. Из темноты донеслось сдавленное ругательство.
– Картер, ты в порядке? – Мы с Уильямом бросились к бедняге. Щелкнув пальцами, я зажгла три ярких светляка. Огоньки хаотично мельтешили в воздухе, озаряя свалившегося в компостную яму парня.
– Я сломал костыль, – пожаловался он, протягивая нам ощеренную острыми шипами деревянную культю.
– Ну, костыль – не кость, его залечивать не надо, – вздохнула я. – Уильям возьмет тебя на спину.
Со стороны извозчика донеслось подозрительное молчание, лучше любых слов говорившее, что тащить на себе великовозрастную скотину, в смысле детину, даже близкого родственника, он не планировал.
– Посадим его в тележку, – предложил изувер, оглядевшись вокруг.
Ночь выдалась спокойная и теплая, отличная для исцеляющего колдовства. На небе светилась необычайно огромная луна. В траве стрекотали осоловевшие от дневной жары сверчки. Над нами, озаряя дорожку, летели три мерцающие мушки, а деревянная тачка на одном колесе скрипела под весом Картера, важно указывавшего закованной в шину ногой направление.
– Не понимаю, к чему такие сложности? – кряхтел Уильям. – Неужели нельзя его опустить в лохань?
Надо отдать должное, для городского парня он неплохо справлялся с садовым транспортом.
– Нужна проточная вода, – терпеливо пояснила я.
– И обязательно в потемках? – брюзжал тот. – Черное колдовство лучше ночью работает?
– Вовсе нет, – отмахнулась я. – Просто решила, что Картер постесняется обнаженного тела при свете дня.
– Ты будешь колдовать голой?! – неожиданно оживились оба брата.
– Спасибо, темная Богиня, – пробормотал Картер и осенил себя знаком Богини светлой.
– Расслабьтесь, – фыркнула я. – Кто купается, тот и раздевается.
В воздухе повеяло влажной прохладой, видимо, ручей был близко. Тут тропинка пошла под уклон, и тележка начала набирать ход.
– Потише! – причитал, испугавшись, покалеченный пассажир. – Потише, изверги!
Картер вцепился в деревянные бортики, вжал голову в плечи.
– Чего бежишь рядом?! – рявкнул взопревший от натуги Уильям, призывая меня вцепиться в одну из ручек. – Хватайся!
На середине склона я споткнулась о длинную юбку, толкнула напарника, и мы позорно шмякнулись в траву. Картер с диким воплем понесся к обрыву. Догнать их, тележку и пассажира, нам не удалось. Они коварно ушли из наших протянутых рук. Подлетели в воздухе, разделились, хотя Картеру отделяться явно не хотелось, и со звонким плеском, подняв фонтан ледяных брызг, рухнули в темный ручей.
На секунду мы с Уильямом оцепенели от шока.
– Спасай брата! – приходя в себя, толкнула я напарника в спину.
Размахивая руками, тот несколько долгих секунд балансировал на самом краешке обрыва и все-таки рухнул в воду головой вперед. Пока он, ругаясь на чем свет стоит, пытался подняться на ноги, у другого берега на поверхности воды появилась голова Картера. Жених подгреб к иве, схватился за опущенные в воду гибкие ветви и заорал:
– Уильям! Держи ведьму! Истребим паршивку, пока она нас с тобой не истребила!
Брент-старший как раз восстановил равновесие и, стоя по пояс в воде, тряс головой, видимо, пытаясь избавиться от воды в ухе.
– Теперь я понимаю, почему ты днем говорила про риск сломать другие кости! – в ярости ругался он. – Что тут другие кости?! Тут живым бы остаться!
– Если я извинюсь, вам станет легче? – прикрикнула я, вытянувшись на цыпочках. – Учтите, я черная ведьма, а мы никогда ни перед кем не извиняемся! Так что…
Вдруг земля подо мной провалилась, ноги потеряли опору, и я с визгом, совершенно недостойным черной ведьмы, кувыркнулась в ручей. Глубина оказалась мелковата. Я со всего маху шмякнулась о дно. Вода попала в рот, нос и уши, на зубах заскрипел песок. Со страху неуклюже забарахталась, запуталась в тяжелых намокших одеждах и, наверное, стала бы самой первой колдуньей, бесславно утонувшей в ручье с глубиной воды «до коленок», но Уильям
