Запороли. Съемки.
Мы.
Класс!
Супер!
Местерхард отключился быстро, но я не повернулась. Обхватив себя руками, продолжала буравить взглядом стекло, краем глаза замечая проносящиеся мимо высотки. Только до той минуты, пока не наткнулась на надлом «Хрустальной иглы» — в этот момент я резко отвернулась и встретилась взглядом с Единичкой.
— Тоже считаешь, что я должна была остаться?
Вальцгард ничего не сказал.
По мере того как мы приближались к дому, колотило меня все сильнее.
Нет, как он вообще себе это представлял? Что я просто так буду играть Ильеррскую, как ни в чем не бывало?!
В квартиру я поднималась во взвинченном состоянии и, открыв дверь, под радостное вирчание шагнула внутрь. Швырнула ключи и сумку на тумбочку, сбила обувь пинками и прошла в гостиную.
Если Гроу думает, что мне это легко далось, то он сильно, очень сильно ошибается. И еще сильнее — если думает, что это легко далось всем. Я была там, я видела их лица, всех этих людей. Всех тех, кто его поддержал!
Чтобы немного успокоиться, пошла варить кофе, и сегодня кофе получился классический дерьмочино. Из чистого упрямства я допила его до дна, после чего сунулась помыть чашку.
Зря.
— Я же. Тебя. Просил, — ударило неестественно-спокойное в спину.
Чашка шмякнулась в мойку, разлетелась осколками, а Гроу прошел на кухню, сунув руки в карманы.
— Играть в фильме парня, который требует телефон Ленарда, чтобы выдернуть его через пару часов после прощания с родителями? Извини, нет.
— Я тебя просил, — повторил он, стремительно сокращая расстояние между нами. — Просто остаться на съемках. Просто не делать глупостей.
Не делать глупостей?!
— Мне очень приятно, что ты считаешь поддержку коллектива глупостью! — хмыкнула я, сунув руки в карманы.
— Считаю. — Последнее слово получилось хрипло, потому что сквозь низкий, приглушенный выдержкой голос снова прорывалось рычание. — Ты должна была это остановить.
Я — что?!
— Остановить людей, не желающих лизать Гайеру задницу?! Не желающих смириться с тем, что…
— Что-что? — Гроу остановился напротив меня, крылья носа подрагивали. — Что меня вышвырнули из проекта, ты это хотела сказать?
— Что плохого в том, что мы хотели тебя поддержать?!
— Поддержать — это не значит рушить все, над чем я работал последние месяцы, — произнес он, пристально глядя мне в глаза. — Разваливать коллектив, который я собирал, чтобы сделать кино. Превращать съемочную площадку в поле боя. Этого Гайер и добивался. Если ты до сих пор не поняла.
Это было сказано таким тоном, что я почувствовала себя ниже плинтуса. Впрочем, нет, ниже уровня подземки — вот это будет гораздо более точно.
— Ты считаешь, что я настолько беспомощен, Танни? Что я не сумею поставить горстку мелких зарвавшихся уродов на место? Учитывая, что я генеральный продюсер?
Сделала глубокий вдох и досчитала до десяти, чтобы не сказать еще чего-нибудь лишнего.
— Я не считаю тебя беспомощным, — произнесла, сцепив пальцы за спиной, сплетая их до боли. — Я считаю, что любому нужна поддержка, даже если этот кто-то — известный режиссер! Откуда я могла знать…
— Потому что я тебя попросил. — Таким голосом только отбрасывать, как водной плетью. — Я тебя попросил — останься. Будь Ильеррской. А я все решу. И я бы решил, Танни, но ты, как всегда, все решила сама. Пренебрегая тем, о чем мы с тобой говорили. Так, как ты поступаешь всегда.
— Ну, прости. — Я сжала кулаки. — Прости, что не подумала, что нужно делать исключительно так, как говоришь ты. И что рядом с тобой свобода воли не поощряется.
— Свобода воли поощряется там, где твои поступки не затрагивают остальных.
— Супер! — сказала я, вскидывая руки. — Отлично. Я поняла!
— И что же ты поняла, Танни?
— Что поддержка великим режиссерам не требуется, что они способны все решать сами и что, если мне сказали «сидеть», я должна сидеть.
— Кто бы сомневался, что ты поняла именно это.
Ну, все.
— Знаешь, — сказала я. — В том, что касается понимания, ты тоже не очень-то преуспел. Наехал на меня сначала за то, что я без твоего величайшего дозволения пригласила Ленарда, а теперь за то, что я — на минуточку — разваливаю коллектив! Каким образом, интересно?!
— Ты — главная роль. — Гроу шагнул ко мне. — Ты Ильеррская, Танни. Основа основ. После того как ушел я, смотрели все только на тебя.
Ну да, особенно Рихт с компанией.
— Если бы ты осталась. Если бы ты попыталась остановить Геллу, ничего этого не было бы.
— Не было бы чего?!
— Съемки заморожены, — процедил Гроу мне в лицо. — На неопределенный срок. Вот что бывает, когда приглашаешь на роль непрофессионала.
Непрофессионала?!
— Я никогда не была актрисой, — сказала я. — Я никогда не умела молчать, когда размазывают друзей и близких. Но тебе на это плевать, как ты сам сказал.
Понимая, что еще чуть-чуть, и моей выдержке придет наблец, резко метнулась мимо него к двери.
— А ну, вернись! — донеслось резкое, но я не остановилась.
Вбила ноги в кроссовки, схватила сумку и вылетела за дверь.
ГЛАВА 7
Океан накатывал и отступал, облизывая берег волнами и унося вместе с пеной ракушки и водоросли. Сезон набирал обороты, сразу после двойного полнолуния, читай Драконьего взгляда, в Зингсприд хлынет еще больше туристов. Точнее, должны были хлынуть, а как будет сейчас — не знаю.
Я сидела метрах в двух от воды, и при желании океан мог бы меня достать. Он, но не драконы, отрезанные от города прозрачным, искрящимся на солнце щитом. Сейчас он уже не казался таким основательным, как еще несколько дней назад. Тогда я даже представить не могла, как изменится моя жизнь, и что Ильеррской не будет — тоже.
Да что там, я
