Ну или представитель соответствующего органа, который приехал забрать шпионку.
— Мне в последнее время много чего говорили.
— Знаешь ли, Танни, — он хмыкнул, — за то, что тебе говорили другие, я ответственности не несу.
— Другие тоже не несут, — философски заметила я. — Не обращай внимания, у меня просто состояние нестояния.
— Когда ты в последний раз танцевала?
— Что?
— Когда ты в последний раз танцевала? — повторил Тергран, пристально глядя на меня.
Глаза у него светлые, как расходящиеся после грозы тучи, и я почему-то подумала о том, как в них смотрится алое пламя. Или какое там у него пламя?
— То есть тебя прислала не Леона, но про танцы ты тоже знаешь?
— То, что меня никто не присылал, еще не означает, что я не могу интересоваться девушкой, которая спасла мне жизнь.
Не надо мной интересоваться.
— И в Зингсприде ты тоже просто так?
— Моя новая работа позволяет работать удаленно.
— Какая же у тебя новая работа?
— Центр обеспечения информационной безопасности Аронгары.
Я приподняла брови.
— Это ты называешь — в отставке, Дар?
— Ты помнишь мое имя? — поинтересовался он.
— То, что я полностью безответственная особа двадцати шести лет от роду, еще не означает, что я способна забыть имя того, кому спасла жизнь. — Я поднялась. — И то, что я наивная, как это существо…
Существо, к слову, обнюхивало Терграна осторожненько со всех сторон.
— Не означает, что я первый день на свете живу. Либо говори, зачем ты здесь, либо прощаемся прямо сейчас.
Тергран поднялся следом за мной, он был основательно выше меня, поэтому пришлось запрокинуть голову, чтобы на него посмотреть.
— Чтобы защитить тебя от возможных кибератак и наладить систему твоей защиты в информационном поле.
— Ну, супер, — сказала я. — С этого и стоило начинать.
— Я начал с того, с чего счел нужным, — холодно произнес он. — Тем более что Леона меня не присылала. Это была моя инициатива.
— Класс. Ребят, может, и правда за кофе сходим? — Я взглянула на Рона с Вертом. — Тебя я с собой не зову.
Бэрри почувствовала мое настроение и воинственно рыкнула. Моя девочка!
— После налета в Зингсприде в Центре полетело много голов. — Тергран не стал меня останавливать, остановиться меня заставил его голос.
Оставалось только надеяться, что головы летели иносказательно, потому что богатая фантазия в сочетании с проснувшимся черным юмором рисовала удивительную картину.
— Мне предложили этот пост после полного смещения руководящего состава. Ты даже не представляешь, что можно устроить, обладая властью над информационными технологиями. Во что может вылиться одно нажатие кнопки. Точнее, представляешь: то, что случилось в Зингсприде, это только начало.
— Нет. Не представляю, — сказала я. — Зато представляю, что я здорово устала от всей этой суеты. Приехал заниматься обеспечением информационной безопасности? Занимайся. Только меня во все это не втягивай.
Ну, вот теперь я увидела, как выглядит алое пламя на сером: искры вокруг рванувшихся в вертикаль зрачков напоминали спецэффекты.
В этот ответственный момент риелтор все-таки обо мне вспомнил, и «Верт» взорвался песней (известной рок-группы) с говорящим названием «Шли бы все на…». Продемонстрировав Терграну двадцать секунд звучания, я ответила и подтвердила:
— Да. Еду.
Даармарх, Огненные земли
В груди горело так, что я не могла вдохнуть. Не могла двинуться или пошевелиться, чтобы не почувствовать обжигающий комок плоти, в который превратилось мое сердце. К Витхару и Джеавир стекались желающие поздравить, толпа волновалась, как собравшийся обрушиться на берег океан. Эсмира прошла мимо меня, окатив шлейфом пламени, направляясь к своим родителям, которые выглядели не менее разгневанными, чем их дочь. Зал они покинули вместе.
Это был один из немногих моментов, что мне запомнился, а еще — сияющее счастьем лицо Джеавир. Такое подделать нельзя, нельзя впустить в свои глаза столько света и радости, если их не испытываешь. Хотя что я знаю о ее талантах.
Когда поняла, что снова могу дышать, спустилась в зал вместе с остальными девушками. Претенденток встречали родственники, и никто из них не выглядел расстроенным. Меня не встречал никто, поэтому я направилась к дверям и, только оказавшись в анфиладе, услышала, что меня зовут.
— Местари Ильеррская! Местари Ильеррская!
Лирхэн и Фархи догнали меня, раскрасневшиеся, в глазах — растерянность.
Они явно не представляли, что им делать дальше и что говорить. Лирхэн плотно сжимала губы, стараясь при этом выдавить из себя улыбку, Фархи даже не старалась.
— Проводите меня до моих покоев, — негромко сказала я.
Понимая, что, скорее всего, завтра-послезавтра мы с ними расстанемся. Наложницам и любовницам не полагаются нэри, им полагается золотая клетка. До той поры, пока кто-нибудь не раздвинет прутья, чтобы вытащить птичку и ее придушить.
Назад мы возвращались в молчании, и чтобы не думать о сплетенных пальцах Витхара и Джеавир, я думала об идущих рядом девушках. Удивительно, но именно они стали мне теми, кого я так отчаянно искала в будущей правительнице Даармарха. Настоящими подругами, готовыми разделить со мной и радость, и горе, и даже цвет платья наложницы, которое я однажды пожелала надеть.
Мне отчаянно, безумно не хотелось с ними расставаться, но я понимала, что удерживать девушек тоже не могу. Их будущее после выбора Даармархского никак со мной не связано. Единственное, что я могу сделать для Лирхэн и Фархи, — это попросить, чтобы они остались во дворце, но вряд ли для них это будет лучше. Особенно после того, чьими нэри им довелось быть.
Наложница.
Любовница.
Отвергнутая претендентка.
И снова любовница.
Нет.
Я больше никогда не стану любовницей Даармархского. Он не приблизится ко мне ни на шаг, я не позволю.
— Девушки, — негромко сказала я, когда дверь за нами закрылась. — То, о чем я хочу вас попросить, очень опасно.
Я говорила, и голос у
