— Поэтому если вы откажетесь, я пойму. Если сейчас же пойдете и доложите обо всем местару — тоже…
— Местари Ильеррская! — Лицо Лирхэн пошло красными пятнами. — Вы бы постеснялись говорить такие вещи. Разве за все время, что мы рядом с вами, мы хотя бы раз дали вам повод усомниться в нашей преданности?!
Фархи открыла рот, но тут же его закрыла. Импульсивная и стремительная, как маленький огненный ураган, она обычно была той, кто в нашем мирке нарушал спокойствие, но не сегодня.
— Я бы на вас обиделась, — выдохнула Лирхэн, сжимая кулаки, — но после случившегося просто хочу сказать: мы сделаем все, о чем вы попросите. Даже если это действительно опасно, в чем я сильно сомневаюсь. Потому что вы ни разу не подвергали опасности чью-то жизнь.
Хотелось бы мне в это верить.
— Мне нужно передать одну вещь иртхану, рядом с которым меня видеть не должны…
— Местару Флангеррманскому? — Это спросила Фархи. — Давайте. Я передам.
Что еще я не знаю о своих нэри?
— Нет, — ответила я. — Передам я сама. Мне нужно, чтобы вы очень осторожно узнали о том, где находятся его покои.
— И как вы туда пойдете? По стене? — Лирхэн сложила руки на груди.
— А вот это вас точно волновать не должно. — Я покачала головой.
Чем меньше они знают, тем лучше. Им наверняка предстоит ментальный допрос, а помощь в побеге и просьба выяснить, где находятся покои местара Флангеррманского — совершенно разные вещи. По той же причине я не собиралась прощаться с Сарром. Когда брат обо всем узнает, он поймет. Даармархскому незачем причинять ему вред, не говоря уже о ком-то другом. Без меня Сарр — просто будущий хаальварн, а не удобная мишень для давления на соперницу.
— Хорошо, — сказала Лирхэн. — Я все узнаю.
— Вам лучше пойти вдвоем.
Девушки переглянулись и выскользнули за дверь, а я направилась на балкон. Медальон был там, где я его оставила. Сверкающая на солнце ледяная капля в тяжелом металлическом каркасе, таком тяжелом, что руку потянуло вниз, словно что-то хотело заставить меня вернуть его на место.
Разумеется, я не вернула.
Сжимая в руке, вошла в спальню и остановилась. Надеюсь, Янгеррд не откажется от своих слов. Однажды я уже начала все заново, начну и теперь.
И с Сарром мы непременно увидимся.
Просто… не сразу.
На этой мысли я себе остановиться не позволила. Я вообще не позволяла себе остановиться, ходила из спальни в комнату, где мы с нэри и Джеавир проводили столько времени, обратно — и на балкон. Снова и снова.
Дири бегал за мной хвостом, но сейчас я была настолько взвинчена, что не останавливалась даже, чтобы его погладить.
— Сарр о тебе позаботится, — прошептала, когда виаренок жалобно заглянул мне в глаза и расправил крылышки.
Нэри не было безумно долго (или же просто время для меня текло иначе?), но когда они вошли, я уже с трудом сдерживала огонь. Странно, что сжатая в ладони вещица не растаяла или не треснула от жара, которым сквозь меня пыталось прорваться волнение моего малыша. Я кивнула им в сторону спальни, и нэри, бледные и еще более растерянные, чем встречали меня после объявления победительницы отбора, молча направились за мной.
— Что-то случилось? — пропуская девушек вперед, спокойно спросила я.
Слишком спокойно.
— Местари Ильеррская… местар Флангеррманский, он… — еле слышным шепотом выдохнула Фархи, когда мы вышли на балкон. — Он уехал.
Уехал?!
Уехал…
Уехал.
Эта мысль отозвалась во мне одним резким ударом сердца.
— Спасибо, — тихо сказала я.
— Местари Ильеррская…
— Сейчас вам лучше пойти к себе.
Может, это звучало неблагодарно, но я не хотела ни с кем разговаривать. Чуть позже я найду в себе силы по-настоящему поблагодарить нэри за все, что нас связывает. Чуть позже, но не сейчас.
«Не сейчас» затянулось.
На праздник, посвященный помолвке местара, я, разумеется, не пошла. Того, кто попытался бы привести меня насильно, спалила бы лично, но никто не пытался. Любовницам не место на семейном торжестве.
Мне принесли ужин, но я к нему не притронулась.
Не раздеваясь, легла поверх покрывал, подтянув колени к груди, но сон не шел. Зато не покидали мысли о том, что где-то там сейчас Витхар празднует помолвку. Было бы легче, если бы я могла плакать, но я не могла. Так и лежала, пока ночная тьма не сгустилась до черноты, а высеченные полумесяцы лун не разошлись друг от друга так далеко, как это возможно. Узор медальона Янгеррда отпечатался на моей ладони, но я по-прежнему не выпускала его из рук. То проваливалась в липкую дрему, то снова возвращалась в реальность. Впрочем, ее, как и счет времени, я потеряла уже давно. Даже боль притупилась, оставив лишь легкую пульсацию внутри: там, где во мне билась новая жизнь.
Поэтому когда из темноты выступил мужчина, я не сразу поверила своим глазам, а поверив, резко села на кровати.
— Я вернулся за тобой, Теарин. — Голос Янгеррда звучал глухо. — У нас будет единственная возможность уехать. Сейчас. Ты пойдешь со мной?
Он протянул мне руку, чтобы помочь подняться, но поднялась я сама. А в раскрытую ладонь молча вложила медальон.
Зингсприд, Аронгара
В двухкомнатной квартире можно много всего делать. Например, носиться с Бэрри с первого этажа на второй, не рискуя влететь в диван или в кресло. Квартира сдавалась без мебели, поэтому обстановкой предстояло заниматься мне. Мне же, к слову, предстояло сегодня спать на полу, но я решила, что это небольшое неудобство, зато не буду вдыхать оставшийся на подушке запах кофе и сигарет.
Дерьмо.
Вот же дерьмо.
Можно сколько угодно
