– Молодец, – неизвестно почему похвалила меня дверная ручка, но я уже не стала задерживаться.
Резко отворила тяжелую створку и ступила в полутемный коридор, где с правой стороны тянулись стрельчатые окна без стекол и сквозь каменный переплет проникали серебристо-голубые лунные лучи.
А на противоположной стене проступали выбитые на камне буквы. Длинные ряды букв, над которыми тянулась вереница вырезанных вороньих фигурок.
Лунные лучи так ясно и хорошо высвечивали слова, что я не смогла пройти мимо. Приблизившись, я решила прочесть надпись, а в это время дверь в комнату, где я спала, мягко и осторожно закрылась, пряча последние отблески горящего камина.
3Хранители приходят и уходят.
Хранители забывают о своем предназначении и предают людей.
Хранители служат не тем, кому клялись.
Хранители забыли древние клятвы и оставили верность.
Власть и деньги – это тот товар, который нынче в ходу у Хранителей.
Но так не будет долго продолжаться.
Придет время, когда Хранители станут служить Хозяину, у них не будет души и свободной воли.
Жизнь покинет здешние места, потому что Хранители не сберегли сердце Мира Синих Трав.
Никто не уцелеет, и лишь Хранители будут ходить по синим дорогам и не смогут найти покоя.
Время остановится.
Время будет заперто.
Время перестанет существовать.
И, прежде чем Время вернется вновь, появятся в этом замке Настоящие Хранители.
4Короткие рваные предложения, которые выстроились на стене ровными рядками, поразили меня.
Они звучали как угроза или страшное предостережение. Кто выбил их в каменной кладке стены? Кто оставил эти искусные ровные буквы, у подножия которых вились тонкие усики трав, винограда и пролегали колосья пшеницы?
Я все рассматривала буквы и никак не могла двинуться дальше. Что-то зловещее чудилось мне в них, словно здесь скрывалось грозное предсказание, касающееся и меня.
Никто не уцелеет – вещала стена из камня.
Никто и не уцелел.
Или призрак, или мертвяк.
И если верить этим словам, то именно Хранители погубили Мир Синих Трав.
Рядом глухо заскрипела дверь, я вздрогнула, оглянулась, но никого не увидела. В лицо мне ударил порыв свежего ветра, и где-то внизу зашелестели верхушки деревьев.
Каменный переплет на окнах оказался холодным, и я тут же отдернула руку, едва дотронувшись до него. Ветер, забравшись под воротник рубашки, заставил поежиться, а запах хвои и осознание высоты выветрили из головы остатки сна.
Я находилась на невероятной, огромной высоте и далеко внизу едва могла рассмотреть верхушки еловых деревьев. Скала, на которой стояла Воронья башня, тянулась из самой гущи непроходимого леса. И оттуда, из чернильной чащи, потянуло свежестью, хвоей и еще чем-то, странным и знакомым.
Послышалось хлопанье крыльев, воздух пришел в движение, и спустя мгновение я смогла различить вороний силуэт, отделившийся от лесного массива. Он приближался, и я зачарованно смотрела на него, не в силах оторвать глаз.
Вдруг это Иоко? Может, он сумел освободиться? Ведь он чародей, волшебник, которому подчиняется Сила Жизни!
Ворон поровнялся со мной и мягко приземлился в соседнем окне.
Птица покосилась на меня черным блестящим глазом и – могу поклясться в этом! – улыбнулась.
Глава 6
1Посох в моей руке тут же нагрелся и принялся светиться. Еле заметные серебристые полосы легли на каменный парапет окна. Они казались ярче лунного света, но гораздо бледнее электрического фонарика.
Я слегка повернула Посох, и его сияние упало на черное оперение птицы.
Ворон встряхнулся, мотнул головой и прекратил улыбаться. А затем вдруг превратился в размытое пятно, кляксу, заметно увеличился в размерах – и вот я таращилась на ухмылявшегося Дана.
Наглый Дан обворожительно улыбался белыми зубами и смотрел на меня, исполненный восхищения и радости. Его взгляд был веселым и даже довольным, а в темных глазах отражался серебристый свет луны.
Я растерялась.
Не просто растерялась – я вдруг вспомнила о своем пятне: видит ли его Дан? Подумала о кое-как причесанных волосах, помятой рубашке, и неуверенность сковала мой язык. Поэтому я просто глазела на парня и время от времени медленно водила Посохом.
– Привет, София, – низким голосом заговорил он, и у меня по спине почему-то побежали мурашки.
Я заметила, как слабо поблескивает странное украшение на тонкой цепочке, прикрытое воротником его белой рубашки, как выгодно подчеркивает стройную талию кожаный черный пояс и как гордо он смотрит на меня.
– Чего тебе надо? – пробормотала я, отступила назад и слегка отвернулась, стараясь скрыть щеку с пятном: вдруг оно есть и Дан сейчас смотрит прямо на него?
– Ты кое-что потеряла. Решил вернуть. – Он слегка наклонил голову и, вытянув руку, махнул невесть откуда взявшейся, до боли знакомой тетрадью.
Утерянные карты Безвременья! Вот они, оказывается, у кого!
– Я не теряла. Это ты их украл!
– Я? – Дан так искусно поднял брови, что стало ясно: он действительно удивлен и не имеет отношения к их пропаже. – Я лишь велел своему братцу отдать твою вещь. Тетрадь стащил он и рюкзак – тоже.
– А ты натравил на меня воронов! – осмелела я и перестала пятиться.
– Так ведь я Проводник. Разве ты не знаешь, что должны делать Проводники? Приводить людей к Хозяину. Это их единственная задача и предназначение. Что я мог с этим поделать, София?
Дан швырнул мне карты Безвременья, и знакомая тетрадка оказалась в моих руках. Я сжала ее и торопливо сунула в рюкзак, потом озадаченно пробормотала:
– Ты не можешь быть Проводником…
– Почему? – снова удивился Дан.
– Потому что тогда ты должен был быть Хранителем в прошлом.
– Все так и есть. Я заколдованный Хранитель. Но здесь, в этом замке Вороньего Удела, я могу быть самим собой.
– Если ты Проводник, то где твоя башня? – снова усомнилась я в его словах.
– Башни нет, были ворота. Мы проводили через них. Теперь все поменялось. – Дан повел плечами, словно расправляя невидимые крылья, сверкнул глазами, и на мгновение мне показалось, что отражение лунного света в его зрачках стало еще ярче.
– Почему? – задала я совсем уж глупый вопрос.
И, опустив Посох, вздохнула. Что-то во всем этом настораживало меня.
Но ведь и Иоко когда-то был заколдованным Проводником, который был готов бросить меня на съедение дракону в разрушенном городе Ноом. Все поменялось после того, как он начал вспоминать.
А что должен вспомнить Дан?
– Ты забыл свое прошлое? – тут же озвучила я свою догадку.
Дан только загадочно хмыкнул. Лунное сияние четко обрисовывало его фигуру и лицо: глаза из-под длинной черной челки казались уверенными и немного хитрыми, а губы растянулись в доброй улыбке.
Его улыбка действительно излучала счастье, словно он искренне чему-то радовался.
– Я его вспомнил, – наконец проговорил Дан, обернулся черным вороном и камнем кинулся вниз. Темные верхушки деревьев вмиг поглотили птицу, и я больше ничего не смогла разглядеть.
2– Все чудесней и чудесней… – бормотала я, медленно шагая по длинной
