– Ага.
То, что массаж располагает к откровенности, я тоже понимала, поэтому заморачиваться не стала. Махнув на всё рукой, спросила у Исты:
– Куда теперь?
– По домам, – с улыбкой ответила та.
Мой взгляд скользнул по пакетам с дорогими нарядами, и, хотя тема вызывала смущение, я не выдержала:
– Собираешься на свидание с Нейсом?
Иста опять рассмеялась.
– Собираюсь, только не сегодня.
– А сегодня что?
– Большой семейный ужин. Придётся сидеть, в тысячный раз слушать одни и те же истории, отвечать на глупые вопросы и скучать.
Сказано было без негатива, с этакой тёплой ворчливостью, и я невольно улыбнулась. А когда добрались до территории охотников и расстались, когда поднялась к себе в квартиру, почувствовала себя неблагодарной свиньёй.
Появление курьера, который доставил купленную в магазине Раскара экипировку, ощущение лишь усилило – Иста обо мне заботится, беспокоится, а я… целовалась с её парнем. Причём целовалась так, что… Впрочем, нет, лучше не думать. Вот не думать, и всё!
Только не думать не получалось, особенно после того, как мы с Нейсом столкнулись в столовой. Учитывая то, что состоим в одной опергруппе, да и учимся практически вместе, было бы странно сесть за другой столик, и вот…
Совместный поздний обед, внимательные взгляды с его стороны, а с моей – попытка поговорить о чём-нибудь нейтральном, чтобы разбить неудобное молчание. А потом стремительный побег, чтобы не возвращаться по домам вместе – ведь живём-то на одной лестничной клетке, и путь один.
Чуть позже, где-то в районе ужина, на который я не пошла, позвонил Крам и сообщил, что в Тавор-Тин отправимся утром. После этого звонка чувство вины взвилось до небес.
Я пыталась посмотреть телевизор, перебрать немногочисленные вещи, бесцельно послоняться по квартире, но ничего не помогало. Там, внутри, сидела жуткая заноза, справиться с которой я не могла.
В итоге, когда за окнами окончательно стемнело, не выдержала – выложила из кармана мобильный, взяла ключи и вышла из квартиры. Заперла дверь, сделала несколько шагов и, остановившись у двери Нейсона, нажала на кнопку звонка.
Пару минут ничего не происходило, я даже успела решить, что никого нет, но потом замок щёлкнул, а дверь открылась…
– Привет, – выдохнула, понимая, что сказать то, ради чего пришла, будет очень трудно. – Ты один?
Нейсон, помедлив, кивнул.
– Можно войти? – спросила я.
Охотник сразу отстранился, а я переступила порог и прикрыла дверь. Потом, подумав, провернула барашек замка и, прислонившись спиной к стене, сообщила:
– Нам нужно поговорить.
Парень не ответил.
– Нейсон, нам… мы… – Я растерялась и зажмурилась на миг, чтобы собраться с духом. – То, что произошло в лифте, было ошибкой, и я не хочу, чтобы это повторилось.
Ответа опять-таки не последовало.
– Мы должны договориться, что подобного больше не будет. Мы не сможем держаться друг от друга подальше, потому что мы в одной команде, и ты меня тренируешь, и… В общем, это неправильно. Мы поступили ужасно, и…
Я снова запнулась – сложно говорить, когда на тебя смотрят настолько пристально и спокойно. Когда молчат, говорить ещё труднее, словно беседуешь сама с собой.
– Нейс, – выдохнула я требовательно.
Парень наконец перестал изображать статую и ответил:
– Чего ты хочешь, Лирайн?
Разве я не сказала?
– Хочу, чтобы ты пообещал, что подобного больше не повторится.
Я верила. Нет, я в самом деле верила, что он согласится, вот только… Нейсон отрицательно качнул головой.
– Ни за что.
Я застыла, уставилась непонимающе, а охотник продолжил после паузы:
– Я не откажусь от тебя, Лирайн. А пообещать могу лишь то, что буду использовать любую возможность.
Заявление ошарашило настолько, что я потерялась. Сам Нейсон продолжал стоять напротив с самым спокойным видом. Он не издевался и не насмехался, просто ждал.
– Но… – когда дар речи вернулся, попробовала возразить я.
Охотник перебил:
– Можешь спорить, только моего отношения это не изменит. Я бредил тобой три года, Лирайн, а когда решил, что всё прошло, ты опять ворвалась в мою жизнь. Теперь всё. Дороги назад нет.
Я онемела снова. То есть Нейс меня узнал? Он… он… Но он ничем своё узнавание не выдал!
– Когда ты?.. – начала я и опять запнулась, но меня поняли и даже ответили:
– Сразу, малышка. Сразу, как только ты вошла в тот подвал.
– Но там было совершенно темно! – попробовала схватиться за соломинку я.
– И что? Я вижу в темноте очень даже неплохо.
Вот теперь уголки его губ дрогнули, а я поняла, что попала. Разум взвыл, что нужно бежать, причём немедленно, но…
– Ты… ты должен был сказать, что узнал!
– Должен? – в голосе охотника прозвучали нотки возмущения. – А ты сама ни о чём не хотела рассказать? Про тот случай, например?
Я потупилась, чувствуя, как эмоции скручиваются в тугой жгут торнадо. Давно понимала, что нужно признаться, но как-то не получалось, а теперь… Впрочем, стоп. Уж не намекает ли Нейс на то, что молчал, чтобы скрыть мою ложь?
Я задала вопрос вслух, и охотник отрицательно качнул головой – теперь он по-настоящему веселился.
– Лирайн, – позвал Нейсон, и я, опомнившись, всё же потянулась к дверной ручке…
Но разум был прав, бежать следовало раньше. А лучше вообще на пороге его квартиры не появляться. Просто Нейс… он действительно не собирался отступать.
Плавный шаг навстречу, ещё один, и я оказалась прижата спиной к той самой двери. Шею щекотнуло горячее дыхание, а ладонь охотника легла на талию и, ловко скользнув под ткань футболки, сразу устремилась вверх.
Оттолкнуть? Не среагировать? Нереально. Проще взлететь без крыльев или выпить море.
Я застонала и выгнулась навстречу прикосновениям, а тот, по кому сходила с ума бесконечных три года, наклонился и накрыл поцелуем рот.
Увы, но разум, как и в прошлый раз, оказался бессилен.
