А что бастард…
Хурмах это так не рассматривал.
У мужчины может быть столько прекрасных девушек, сколько он в состоянии содержать и отстоять. И оплодотворить. Но глупая вера белокожих варваров разрешала мужчине иметь только одну жену.
Что ж.
Жену можно и одну, а вот иметь…
С точки зрения кагана, Шарлиз была такой же законнорожденной, как и он сам. А значит…
– В мой шатер. И людей приставить, стеречь, – отдал приказ каган. – Если кто пальцем тронет, по одному вырву.
Бардух ударил себя кулаком в грудь в знак повиновения:
– Да, мой каган!
– Ее никто не трогал?
– Нет, мой каган.
Да Хурмах и сам видел, что не трогали. Небось маковым отваром напоили, чтобы не орала, да и довезли, справедливо рассудив, что не простолюдинка. А сообразительность стоит вознаграждать.
Хурмах снял с пальца перстень с рубином и протянул Бардуху.
– Скажешь казначею, что я приказал выдать тысячу золотом. Твои люди заслужили.
– Да, мой каган.
Хурмах отослал кал-рана и задумался. Кивнул Давелю.
– Кал-ран Давель, что у нас с захватом земель?
Давель задумался ненадолго.
– Инкор мы взяли с налета. Я послал людей к Дорану и Ланрону. Пять тысяч на крепость хватит. Там гарнизон крохотный, но я взял с лихвой, чтобы никто не убежал и не подняли тревоги.
– Ловчих соколов взяли? Голубей перехватывать?
– Да, мой каган.
Хурмах медленно опустил веки.
– Отлично.
– Наше победоносное войско движется сейчас вниз по течению Интары, к Равелю. Думаю, если все удастся, мы сможем отвоевать себе кусок Аллодии вдоль реки и выйти к морю…
Каган кивнул.
Да, если получится это сделать, его имя будут повторять все певцы Степи. А если нет… стоит смотреть правде в глаза, всякое бывает в жизни.
Он уже обессмертил свое имя, начав Большой поход. Он уже останется в веках.
И Хурмах довольно улыбнулся.
Глава 4
Матильда Домашкина– Что должен сделать приличный попаданец?
– Что?
– Перепеть Высоцкого, напроситься в гости к Сталину и пойти учиться в Шаолинь.
– Эм-м-м?
Малена откровенно не понимала, о чем речь. Матильда вздохнула.
– Мы с тобой неправильные попаданцы. Я в тебя, ты в меня, а толку?
– Мне казалось, что польза есть?
Иногда Малена не понимала, шутит ее сестра или говорит всерьез.
– Для нас – да, а для мира?
– Для мира?
– Понимаешь, я иногда почитываю фантастику. Каждый, кто попадает в другой мир, старается обессмертить свое имя. Можем тоже попробовать.
– Как?
– У вас наверняка есть баллады. Можем записать их и издать здесь. А вам подарим Высоцкого.
– Давай попробуем. – Малена не собиралась останавливать подругу. Пусть из их затеи ничего не получится, но вдруг? Кажется, это называется культурным обменом?
– Давай тогда забежим, нотные тетрадки, что ли, купим? И может, какие ноты в «Букинисте» попадутся?
– Давай посмотрим…
«Букинист», куда после работы собирались девушки, был небольшим книжным магазинчиком из старых. Что там было нового – платежный терминал. Хозяин принимал любую оплату, справедливо рассудив, что сто тысяч в кармане не поносишь, карман порвется.
А цены там были тоже разные.
«Букинист» специализировался на книгах, выкупая библиотеки подешевле, а продавая подороже. Или тоже подешевле…
Книги за десятку?
Запросто!
Книги за пятьдесят тысяч рублей?
Тоже легко.
Здесь можно было найти и дешевку, и раритеты, здесь были и романчики, отпечатанные на серой туалетной бумаге, и солидные издания в кожаных переплетах с золотым тиснением.
Ноты листами, россыпью и такими же солидными изданиями.
И каким же наслаждением было рыться в этих книгах, картах, листах…
Малена сюда часто забегала. Книги она, конечно, качала в интернете, но что-то…
Есть ведь написанное по принципу: «прочитал – забудь быстрее», а есть те книги, которые хочется поставить на полку и под настроение, забравшись под плед с любимой книжкой и большой чашкой чая, перелистывать странички. И оттуда потянет ветром странствий, огнем любви или просто запахом печенья с корицей, потому что у автора было хорошее и теплое настроение, когда он писал эти строчки.
И – да. Не всегда есть деньги на понравившуюся книгу.
Матильда до сих пор помнила, как облизывалась на «Доктора Лектера», все книги в одном томе и в замечательном переводе, но стоило оно – стипендию. А потом нашла ту же книгу в «Букинисте». Без обложки и слегка потрепанную жизнью, но по копеечной цене.
Оставалось только купить – и уйти домой, перелистывая странички и стараясь не вписаться лбом в столб. Бабушка, кстати, тоже прочитала с удовольствием и даже прокомментировала в своем духе: «Кто бы сомневался, что при капитализме маньяков разведут! Не все у них так сахарно, если люди людей жрут. Точно – оголодали!»
«Букинист» располагался в переулке неподалеку от главной улицы города и производил странное впечатление.
Казалось, вот они – плитка, скамеечки, парки, магазины, отделанные только пластиком и стеклом, все современное, у всех сотовые в руках…
Ты сворачиваешь в переулок, и плитка сменяется на старый асфальт, из тех, что уже вперемешку с гравием. Открываешь металлическую дверь и оказываешься… в прошлом?
Дерево, бронза, старинные полки, запах книг и пыли, спокойствие и уют…
Но до магазина девушки не дошли.
* * *Главная улица города – это… обязывает. И в том числе…
– «Гардемарины», – опознала Матильда. – Тема разлуки…
– Красиво…
Малена знала о гардемаринах, и фильм ей безумно понравился, но петь вот так, вживую?
– У вас есть менестрели?
– Есть профессиональные, но вот так, на улице, чаще студенты подрабатывают…
– Посмотрим, кто там поет?
– Обязательно.
Консерватория в городе была. Или музыкальный институт – Матильду это никогда не интересовало. Как ни назови, оттуда выходили исполнители для местных ансамблей и педагоги для трех музыкальных школ, вот и все. Мировой известности никто пока не достиг, на «Грэмми» не номинировался.
У самой Матильды таланта было столько, что не стоило и в гости забегать. «Собачий вальс» – ваш потолок, сударыня. И то… пожалейте собачек!
Нельзя сказать, что у Матильды не было слуха или голоса… Не было самого главного, того, что из медведя сделает соловья.
Желания не было. Ни совершенствоваться, ни трудиться, ни заниматься музыкой… дань традиции – и только. Это понимали и педагоги, и Матильда, так что…
Сейчас она сделала несколько шагов, повернула за угол дома – и оказалась неподалеку от молодого парня. Он сидел на складном стуле, играл на гитаре и сам себе негромко подпевал:
– Не вешать нос…
Получалось красиво.
Перед ним лежал футляр, но денег там было маловато… Матильда порылась в карманах и нашла пару металлических десяток. Протянула руку, чтобы бросить, но не успела. Парень поднял голову и улыбнулся.
Нельзя сказать, что он был симпатичным. Типичный ботаник.
Светлые волосы стянуты в хвост, узкие плечи, мягкие, словно смазанные черты лица, серые глаза… нет, вовсе не образец мужской красоты.
Но улыбка у него оказалась замечательная.
– Привет?
– Привет, – с замедлением отозвалась Матильда. – Ты кто?
– Сережа. Фоменков. А ты?
– Матильда. Можно – Малена.
– Красивое имя…
– А ты красиво пел, – не осталась в долгу Матильда.
– Рад, что тебе понравилось.
– Мне и правда понравилось. У тебя получилось почти как у автора. А тему любви не споешь?
– Второго голоса не хватит. Там ведь
