Нет бы честно сдохнуть, а он? Одни проблемы!!!
Увы, одно дело сняться с места отрядом в триста человек, а другое – пять тысяч. Даже с большой убылью.
У Рида-то была регулярная армия, в которой люди понимали, что такое приказ и как его надо исполнять (молча и бегом!). Степняки этим похвастаться не могли, зато…
* * *В войске не хватились ни Ифринского, ни его друзей. Не те величины.
Ну гвардейцы. И что? Не одни они гвардейцы, а под слоем грязи там уже всем плевать, пехотинец ты, нет, благородный, простолюдин… Да хоть Восьмилапый! Лишь бы оружие держать умел, а что восемь лап, так это и лучше, больше поместится.
Зато степняки…
Презрительно относиться к ним было большой ошибкой со стороны Ифринского. Пусть они моются не каждый день, ну так что? Где вы в степи много воды видели? Там это драгоценность.
Зато как они следы читают!
Вот и обнаружили, что примерно десять человек ушли в сторону…
А зачем?
Нельзя ли их догнать и это выяснить?
Как оказалось – можно.
Ифринский с приспешниками честно сопротивлялись, когда их настигли, и даже убили человек пятнадцать. А потом их просто повязали арканами и так, на арканах, потащили за лошадями.
Хоть так утешить кал-рана Мурсуна.
Надо сказать, они не прогадали.
* * *Кал-ран Мурсун как раз орал на подчиненных, требуя собираться быстрее… ЕЩЕ БЫСТРЕЕ!!
СЕЙЧАС!!!
Но против такой радости не устоял.
– И кто это тут у нас?
Роман гордо сплюнул на землю, за что так же молча получил в печень от степняка, стоящего рядом, и скорчился в позе червяка-мученика. Эрон оказался умнее и строить из себя героя не стал. Бежали от степняков, не удалось, попали им в руки… что ж теперь?
Изворачиваться надо.
Жить хочется.
– Я – Эрон Шорский. Это мои друзья, Роман Ифринский, – кивок, – и Виктор Лейнский. Мы знатные люди, и наши семьи богаты. Вы можете получить много денег за нас.
Мурсун ощерился.
– Посмотрим, птичка. Но чтобы мы начали переговоры, чтобы остаться целым и уйти на своих ногах, ты мне сейчас споешь.
– О чем?
– Обо всем, птенчик. Обо всем. Сколько вас, откуда…
Эрон и не подумал запираться. Он у себя один, а голым задом в костер или мордой лица в клетку с крысами… неуютно как-то. Спасибо, наслушался рассказов о том, что степняки творят со своими пленниками, теории хватило.
Мужчина пел соловьем, рассказывая и про Рида, и про Доран. Единственное, о чем он умолчал, – про Равель и идущего на подмогу Иллойского. Не из героизма, а чтобы оставить себе шансы. Мало ли…
Его слова подтвердили сначала Роман, а потом и Виктор. Мурсун подумал немного…
Что ж, Доран – так Доран. Хотя по следам и так все понятно. Жаль, обогнать Торнейского по дорогам не получится – Интара, с-стерва.
В болотистой местности, с прихотливо извивающейся рекой, лучше всего было передвигаться по воде. А по дороге…
Можно. Только кругаля втрое дашь.
Рид шел прямо через лес, ну так у него людей меньше и животных. Проще пойти за ним и нагнать у Дорана.
А эти предатели…
Мурсун с удовольствием разорвал бы их конями, как положено в Степи. Собаке – собачья смерть, и простите, песики, что вас сравнили с такой мразью, как предатели. Останавливала нехватка времени – раз. Ну и…
Каган их догонит и будет весьма недоволен. Вот и предъявить ему пленников, пусть срывает зло на них. Все одно – не жалко.
Так что…
– В обоз их, и стеречь. Кагану покажем.
Кан-ары быстро сообразили, что происходит, и закивали.
Да. В обоз.
И беречь, беречь… во всяком случае – пока, в хозяйстве пригодятся. А потом как каган решит.
И – вперед!
Выступаем! Надо догнать Торнейского, пока нас каган не догнал! А то и пленники не помогут.
Глава 7
Матильда Домашкина– Утро начинается, начинается-а-а-а-а-а…
Спать хотелось – зверски. В пожилом возрасте проблема уснуть, в молодом – проснуться. Но – чашка кофе, половина из которой выплеснулось на руку, потом одежда, потом массаж всего организма (особенно достается ногам в общественном транспорте), короткая пробежка до работы – и вуаля!
Куда и сон девался?
На работе пока еще никого не было, так что Матильда занялась кофе.
Антон явился первым.
– Привет!
– Доброе утро, Антон Владимирович.
– А мы не перешли на «ты»? Вчера?
Мария-Элена, перехватившая управление, невинным взглядом дала понять, что вчера ничего не было. Или не с ней. Или у нее потеря памяти.
Бывает.
Антон нахмурился и присел на край стола. Матильда привычно восхитилась силуэтом. Малена только вздохнула.
Почему все так складывается? И те, кто тебе нравится, не обратят на тебя внимания? Или обратят, но не то. Не такое, как ты хочешь.
Обидно…
– Давид тебя до дома довез?
– Да.
– Надеюсь, лишнего он себе не позволял?
– Господин Асатиани вел себя как джентльмен. – Малена откровенно не понимала, к чему вопросы, но…
«Ревнует?» – предположила Матильда.
«Да быть не может!»
«А почему?»
«У него эти… Юля-Диана-Ирина-Карина».
«И что? Малечка, это закон жизни, пока ты никому не нужна, ты никому и не нужна. Появится хоть один парень – и все остальные тут же обратят на тебя внимание. Факт».
Антон кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Малена… У меня к тебе вопрос.
– Да, Антон Владимирович?
– Так получилось… – Шеф выглядел даже чуть смущенным. – Я купил для мамы два билета на «Летучую мышь», у нас гастроли приехали, Пермский драмтеатр, кажется… а у мамы зуб разболелся. Билеты на сегодня, пропадут ведь…
Малена смотрела, чуть приподняв бровь.
– Может, пошли сегодня в театр?
– Я?
– Ну, раз я тебя приглашаю?
Малена вздохнула.
– Антон Владимирович, я на вас работаю. Это неэтично.
– Мне тебя уволить?
– Нет. Пригласите Юлию Павловну, она будет рада…
После вчерашнего – почти повисло в воздухе.
– Не пойдешь? – рыкнул Антон, соскакивая со стола.
– Простите. Это неправильно.
Шеф хлопнул дверью кабинета.
Малена кое-как выползла из-за стола и удрала в туалет. Хотя бы на пару минут.
Неромантично?
И плевать! Зато можно закрыться в кабинке, упасть на унитаз (не для черных дел, а скорби ради) и предаться отчаянию.
– Тильда, вот почему все – так?
– Ну как – так? Малечка, не грусти! Мужчина ревнует, мужчина перетягивает тебя на свою сторону…
– Но я-то не могу этого принять.
– А правда – почему?
Малена так удивилась, что даже отчаяние куда-то пропало.
– Ты не понимаешь?
– Он нравится тебе, ты заинтересовала его, почему бы не прогуляться в театр? Тебя это ни к чему не обяжет?
– Так ведь не в обязанностях дело! Тильда, милая, это будет такая ловушка…
Матильда продолжала недоумевать. Малена демонстративно спустила воду, вышла, посмотрелась в зеркало.
Нормально, разве что щеки чуть покраснели… пудреницу, что ли, с собой носить?
– Не вздумай!
– Почему? – искренне удивилась герцогесса.
Да, косметика в ее времени не приветствовалась, но здесь-то все нормально? И разнообразно, реклама просветила…
– Прыщами покроемся. Я потом расскажу.
– Почему не сейчас?
– А кто мне объяснит про подставу?
Малена фыркнула, возвращаясь к нормальной окраске.
– Две причины. Даже три. Первая – Давид. Вчера я была заявлена как его девушка. Если меня тут же увидят с Антоном, будут воспринимать…
– Как флюгер. Поняла.
– Да. Ты это называла… кофедавалка?
– Да. Вторая причина? Вдруг вас и не увидят?
– Увидят. Наверняка – город маленький, не те, так эти. Антон личность заметная…
– И половина баб города знает его на цвет, вкус и… щуп? Ощупь?
– Не опошляй. Тебе не идет.
Матильда фыркнула, но дальше
