Женщина расплылась в довольной улыбке, но тут же спохватилась. Цель у нее другая.
– Так это сциндапсус?
– Дина обожала растения, и это один из ее любимцев. Жаль будет, если завянет, – опять извернулась Малена, которой все эти названия были неведомы.
– Пожалуй, я у вас позаимствую росточек.
– У меня есть одноразовая посуда, если вы подождете минуту…
Минута и понадобилась. Отросток был аккуратно уложен в пластиковый стаканчик с водой, стакан завернут так, чтобы вода практически не выплескивалась…
– Спасибо, Малена.
Ирина Петровна царственно (как ей казалось) опустила седалище на стул. Малена занялась было делами, но перебрать папки ей не дали.
– Возможно, сегодня нам удастся пообедать вместе?
– Я сожалею…
Малена развела руками, демонстрируя свое горе. Да, она страдает, но вынуждена отказать. Пострадает еще, сколько понадобится.
Ирина Петровна прищурилась.
– Антон отпустит вас. Я попрошу.
– Я благодарна вам, Ирина Петровна, но не считаю возможным допускать панибратство ни с моим работодателем, ни с его семьей.
– Малена… – Ирина Петровна переигрывала, и девушка это видела, но не вопить же по Станиславскому: «Не верю»? – Я мать, поймите меня правильно! Мой сын работает и работает, я же стараюсь жить его жизнью, и хочу знать людей, с которыми он проводит так много времени.
– Ирина Петровна, вся информация обо мне есть в личном деле.
Судя по гримаске, дело уже проглядели. И не нашли компромата. Не повезло.
– Разве эта канцелярщина может передать душу человека?
Малене на миг представилась папка, из которой пытается выбраться на волю чья-то душа. В процессе она покусала соседнюю папку и раскидала бумаги. Неаппетитное зрелище.
– Если у вас есть какие-то вопросы, Ирина Петровна, я отвечу на них.
Коротко и вежливо.
Женщина покачала головой.
– Малена, милая, неужели вы мне откажете? Я вам в матери гожусь…
«Интересно, а если их с моей мамашей в одну клетку запустить, кто кого поборет?» – задумалась Матильда.
«Ставлю золотой на Лорену», – так же про себя ухмыльнулась Малена.
«На фиг тетку?»
«Да, именно туда. Или еще подальше. Туда, куда зимой шапку надевают».
Матильда фыркнула. В способностях подруги послать кого угодно в пеший эротический тур она и не сомневалась. И сама могла. Только она – прямо, а Малена исключительно аристократически и вежливо… искусство!
– Ирина Петровна, – Малена смотрела так прочувствованно, что даже крокодил бы прослезился, – я была бы счастлива, если бы вы стали моей матерью!
Хлюп.
Бедный сциндапсус.
Стаканчик не пострадал, так что Малена реанимировала растение и вручила его обратно Ирине Петровне. И мило улыбнулась.
– Я понимаю, что это невозможно, но вы такая милая… так напоминаете мою мать…
– Напоминаю?
– В личном деле указано, что мать оставила меня на попечение бабушки, когда мне было два годика.
Ирина Петровна кивнула. Указано, да…
– И никаких известий?
Кроме повестки в суд. Но этот момент мы изящно обойдем.
– Ни писем, ни звонков… – Малена развела руками. – Я не жалуюсь, но иногда мне так хотелось, чтобы мама была рядом…
– Я поговорю с Антоном, у него есть определенные связи. Может быть, что-то удастся узнать?
– Я буду вам ТАК признательна! Это будет просто замечательно!
Ага, как удар по голове. Но не говорить же об этом? Таким только слабость покажи, мигом вопьются когтями!
– А отец?
Малена развела руками.
– Мама очень любила отца. Они уехали вместе, бабушка предполагала, что они хотят побольше заработать, обеспечить ребенка… было нелегко. Кризис, проблемы, безденежье… я отца даже не помню.
Ирина Петровна «сочувственно» вздохнула. Да, не с ее лицом играть в покер, все видно. Из того, что рассказала Малена, компромата не накопаешь. Если только родители во что-то не вляпались…
А и скрывать не получится. Все равно все есть в личном деле.
– Мама?
А вот и шеф.
– Антоша! – Материнский поцелуй вышел искренним. – А мы тут с Малечкой беседуем…
– И о чем?
– О моих родителях. – Малена улыбнулась. И – подложила свинью! – Я была бы счастлива, будь у меня такая мать, как Ирина Петровна.
– Я тоже… счастлив, – буркнул Антон. – Мать, пошли поговорим?
Отказываться Ирина Петровна не стала. Хлопнула дверь. Малена осталась в приемной одна.
* * *– Вот с-с-с-сука!
– Да, нам будет весело, – мрачно согласилась Малена.
Девушки рассматривали свои перспективы, и получалось грустно.
Один за всех и все за одного? Кто сказал, что это девиз мушкетеров? Это принцип любой семьи…
Это не ваш брат убийца, это вы сестра убийцы. Это не ваша сестра шлюха, это вы – брат шлюхи. Это не ваш отец алкаш, это вы – ребенок ал-каша.
Как клеймо. И его не стереть, не спрятать, не вытравить…
Матильда не сделала ничего плохого, но сплетничать о ней будут. И вряд ли с этим можно как-то развязаться…
– Так что делать будем?
– Если ты хочешь быть с Антоном? – задумчиво уточнила Матильда.
– Я – хочу.
– Даже несмотря на его… личные качества?
Малена вздохнула.
– Матильда, он далеко не ангел, но ведь и живет на земле?
– Я заметила.
– Так каким он должен быть?
Матильда вздохнула.
– Не знаю… может быть, просто мужчиной? Которому будет все равно, что за родословная у его избранницы?
– А ему будет все равно! Я Домбрийская…
– Но я-то нет?
– Ты – моя сестра. И один гнилой побег не означает, что вся ветка плохая!
– Это моя мать… меня будут судить по ней.
– Не по бабушке?
– Бить будут по больному, – Матильда не тешила себя напрасными надеждами. – Слишком удобно… его мамаша грызть тебя будет при каждом случае, даже вставную челюсть закажет.
– Не сомневаюсь.
– А самое паскудное то, что будь я даже дочкой элитного академика и не менее элитной актрисы, все равно мы ей не подойдем. Она уже приглядела жену сыну, уже ее выбрала, и никто другой дамочку не устроит. Мои родители будут поводом. Не причиной.
– И что ты предлагаешь? Закопаться под корягу? Тильда, я тебя не узнаю!
– Перебьемся без коряг, – хмыкнула Матильда. – Будем драться. Ходить с высоко поднятой головой и улыбаться назло всем. Потому что я не совершила ничего плохого. Я не дура, не шлюха, не предательница, не… да много чего – не. Мне стыдиться не за что! Но тебе придется поработать…
– Мне?
– Ну я-то разве что в нос стукну… А тут словами надо, словами…
Герцогесса улыбнулась. Матильда была в своем репертуаре. Сестренка и не собиралась сдаваться. И правильно! Мария Домашкина – просто генетический сбой. Бывает…
Говорят, раз в сто лет такое в каждой семье бывает. И поговорка про «в семье не без урода» не на пустом месте родилась… но как же тяжело детям того самого генетического сбоя! Замаешься доказывать, что ты – не такая.
Конечно, некоторым легче сдаться, поддаться, уступить, и плыть по течению. Но им с Матильдой это не подходит.
– А значит – вперед, – шепнула сестра.
– Это тоже песня?
– Это – гардемарины…
* * *Ирина Петровна покинула контору ровно через пятнадцать минут. И выглядела при этом весьма недовольной. Чего бы ни хотела мамочка от Антона, давать ей загадочное «нечто» любящий сынок не собирался.
Пискнул селектор.
– Малена, зайди ко мне.
Малена поднялась, поправила блузку – и вошла в кабинет шефа.
Антон кивнул на диван.
– Садись, поговорить надо.
«Первый раз в истории дивана, когда его используют только для разговоров», – не удержалась Матильда.
Малена улыбнулась краешками губ. Как же ей повезло с сестрой!
И аккуратно присела, как учили в монастыре. Спина прямая, глаза опущены, руки сложены на коленях – четок не хватает. Прикупить, что ли? К примеру, классический розарий?[8] Только
