Антон посмотрел на эту картину, нахмурился. У него, кстати, четки были, большие, деревянные, благочестиво висящие на мониторе.
– Вы о чем с матерью разговаривали?
– О сциндапсусе. – Малена не видела смысла скрывать.
Судя по лицу шефа, ему этот полулатинский мат ни о чем не говорил.
– Че за фигня?
– Лиана такая. Ирина Петровна хотела получить отросток.
– А еще она хочет, чтобы я нашел твоих родителей.
«Влипли, – вздохнула Матильда. – Что делать будем?»
«Признаваться», – решила Малена. И подняла глаза.
Выглядела она при этом сплошной невинностью.
– Если вам нужен адрес и телефон моих родителей, я могу их дать.
Антон открыл рот, подумал, потом закрыл его. Малена смотрела, не отводя глаза.
И все же, какой он красивый… Нет! Не так!
Бывают мужчины красивые или некрасивые, привлекательные, самцовые, сексуальные… да прорва разновидностей! Это – одно. А вот есть мужчины, к которым тебя тянет.
Безудержно.
Просто смотришь и понимаешь, что рядом с таким тебе хочется жить, строить семью, воспитывать детей, смотреть на закаты и рассветы… и плевать на внешность и сексуальность. Просто это – твой мужчина. И тут уж не покрутишься.
Антон двигался по кабинету легко, как большой кот. Улыбка, жесты… даже проклятая майка, которая так обтягивает мускулистые плечи, что появляется желание сорвать ее – и коснуться губами гладкой загорелой кожи. А горьковатый запах одеколона, который надо запретить, как афродизиак направленного действия?
«М-да. Спасатели Малибу плохо влияют на средневековых герцогесс, – резюмировала Матильда, спуская Малену с небес на землю. – Слушай, может, нам вместо классики начать порнографию смотреть? Или хотя бы эротику?»
«Зачем?»
«Чтобы ты профессионалов от любителей отличала».
«Поганка ты все-таки», – печально вздохнула Малена. Но в себя пришла. И вовремя.
– Не понял? А чего тогда мать…
Малена развела руками.
– Это не слишком красивая история, к сожалению.
– Вкратце?
– Я родилась во время кризиса, – честно призналась Малена. Ну, чуть позднее, но сути дела это не меняло. – Денег нет, работы нет, кошмар во всех его видах.
Антон кивнул.
– Я помню. Отец сутками дома не появлялся, хоть что-то заработать старался. Один раз ящик сгущенки привез, так мы всей улицей его лопали. Мать делилась…
– А у нас и того не было. Бабушка зарабатывала, но копейки. Мать сидела со мной, отец тоже из кожи вон рвался…
– И?
– Рваться мало, надо к этому еще и хитрость иметь. И изворотливость, – развела руками герцогесса. – Я достоверно не знаю, как там было дело, но мать уверяла, что его подставили. Да и он сам – тоже.
– Посадили?
Антон даже не подумал дергаться. А чего тут страшного? У нас и так полстраны сидело, а вторую просто как следует еще не допрашивали. Да и…
Всем известно: скрысил батон – пойдешь на нары, скрысил миллион – пойдешь в депутаты.
– Мать оставила меня на бабушку и поехала к отцу. И бабушка ей не простила.
– Вот как?
– Человек советской формации. В тюрьме сидят только те, кто в чем-то виноват, а раз нарушил закон, то вон из ее жизни…
– Понятно.
– Она посчитала, что мать предала нас и предпочла нам уголовника.
– А разве это не так? – коварно уточнил Антон.
Малена вздохнула.
– Я их судить не стану. Я тогда вообще ничего не соображала, а сейчас уж и не разберешь, кто прав, кто виноват… бабушки давно нет.
Слезинка таки поползла из глаза, и Малена смахнула ее кончиком пальца. Вот уж ни к чему!
– Вы не общаетесь?
– Общаемся. Но сюда родители ехать не хотят. Они устроились в деревне, у них там дом, хозяйство… им в город и не хочется.
И ведь ни слова неправды. Аристократия!
Матильда искренне восхищалась сестрой в эту минуту. Умничка Малена, какая ж умничка! Она бы никогда так не смогла!
– Вот оно что…
– Я предпочитаю об этом не распространяться, но стесняться мне нечего. Все мы совершаем ошибки, и все за них платим.
– Угу…
– Если Ирине Петровне хочется, я и адреса ей запишу, и телефон…
Антон фыркнул.
– Ей просто заняться нечем, вот и выделывается.
Малена вздохнула.
– Ее можно понять. Она мать, и ей хочется быть ближе к вам, пусть даже таким способом.
– Лучше б она чем полезным занялась, – фыркнул Антон.
– Так купите ей цветочный магазин. – Малена выглядела самой невинностью. – Мне кажется, она любит растения и много о них знает…
– Тут ботаником быть мало…
– Но у нее же есть вы? А у вас есть бухгалтер? Обмануть ее вы не дадите, а остальное?.. Извините, если лезу не в свое дело.
Антон прищурился.
– А ты хотела бы, чтобы оно было твоим?
Малена широко раскрыла глаза.
– Простите?
– Мать просто печенкой чувствует, если мне какая-то девушка нравится.
Малена выдохнула, забывая вдохнуть. Антон оказался совсем рядом, мягко очертил пальцем контур щеки.
– Ты красивая. Очень красивая…
«Малена!!!» – сиреной взвыла Матильда. Но контроль перехватить не успела – герцогесса опомнилась. Она что – служаночка в замке, чтобы ей за корсаж лазили? Без всяких – и кто попало?
Девушка вспыхнула так, что жарко стало даже затылку.
– Антон Владимирович, я должна вам напомнить, что вы – мой начальник. И ни о каких внеслужебных отношениях между нами и речи быть не может!
Антон выглядел озадаченным.
– Скажи, а если ты перейдешь работать к Давиду? Так, к примеру?
Малена встала с дивана.
– Если вы меня уволите, тогда и буду думать. А до тех пор… я могу быть свободна?
– Можешь, – буркнул шеф. И отвернулся к окну.
Малена вышла. Уселась в кресло секретарши и принялась вслепую открывать какие-то окна.
Да что тут происходит?
Что, черт побери, всем понадобилось?
Что нашло на шефа?
Бред какой-то… ладно еще Давид, там все объяснимо, а этот?
– Видит, что игрушка мимо ручек уходит, и бесится, – шепнула Матильда.
– А его мать?
– Видит, что сынуля бесится, и пытается установить и устранить причину.
– Может, нам правда уволиться?
– Боюсь, что будет только хуже, – честно призналась Матильда. – Ты же слово дала Давиду…
– И не откажусь от него!
– Увольнением ты просто развяжешь Антону руки. А отбиться… мы сможем?
– Мы не захотим, – шепнула Малена. – Просто не захотим… Тильда, вот так оно и бывает? Когда – любовь и близость?
Матильда вздохнула. Ну… наверное.
Когда тянет к мужчине, и хочется податься вперед, вжаться лицом в его ладонь, и чтобы он тебя поцеловал, ну и что там дальше… она же чувствовала все то же самое, что и Малена, а сестричка реагировала слишком остро.
Матильда читала книги, знала про физиологические проявления, но… видеть ядерный взрыв на экране и оказаться в его эпицентре – все же слишком разные вещи.
Лифчик до сих пор казался слишком неудобным…
– Знаешь, в Индии, в старые времена, до того, как добралась туда наша европейская цивилизация, считалось, что тело и разум – это две стороны одного клинка. И мы – на лезвии, над бездной. И задача человека – оставаться на этом лезвии. Скатишься в похоть – свалишься. Остановишься на одной духовной любви – и тоже… пропадешь. Тело и душа неразделимы, так и любовь должна быть и духовная, и плотская.
– То есть?
Про Индию Малена не знала, но концепция была интересна.
– У тебя к Антону только духовная любовь, а у него к тебе только плотская. Ваши отношения будут неполны – и рухнут в пропасть.
– Никогда об этом не задумывалась – вот так.
– Тем не менее. Если с плотской любовью вам будет проще, у него опыт точно есть, то
