«Осуждаются священники-рабочие, а как быть тогда со свя-щеннпкамп-офицерами, священниками-журналистами, свящеп-инками-политиками? Почему разрешается священнику делать уступки «буржуазной морали», а компромисс священника с рабочими считается невозможным?
Достаточно болтовни, борьба классов — это факт, достойный сожаления, но факт…» >124>.
С точки зреиия Ватикана, владеющего миллиардами долларов, понятие о священническом долге имеет совсем не тот смысл, который вкладывает* в него скромный сельский священник Верхней Гаронны, живущий на подношения своей паствы.
Выступая в защиту священников-рабочих, не подчинившихся диктату Ватикана, католический журналист Андре Кол-лонж писал в своей книге «Скандал XX века»: «Церковная иерархия заявила, что священники-рабочие компрометируют церковь. Церковная иерархия не знает, что из себя представляет рабочий класс… Не слова, а дела — вот что ценят рабочие… Вот что заставило священников-рабочих участвовать в забастовках, выступлениях, протестах рабочих. Иначе нельзя было бы надеяться завоевать их доверие» >125>.
Столь же категорически высказался и другой католический писатель — Жан Англад. В книге, посвященной анализу церковной политики по отношению к пролетариату, Англад отмечал: «Как бы церковь ни отрицала это, католическая иерархия,’а с нею часть священников и монахов тесно связаны с капиталом п господствующими кругами» >126>.
Доказательства? Хотя бы такие: разве когда-нибудь какой-либо епископ выступал па собрании забастовщиков, участвовал в демонстрации забастовщиков? Никогда! Что ж, если церковь желает добиться доверия народа, необходимо, чтобы иерархия, которая не боится скомпрометировать себя дружбой с капиталистами, «компрометировала» себя дружбой с народом.
Англад требует, чтобы церковь немедленно ясно и определенно заявила о своем разрыве с буржуазией, с буржуазпым государством, с буржуазными обычаями, с буржуазными деньгами. «До тех пор пока епископ будет восседать между генералом и префектом, в то время как никому в голову не приходит идея пригласить представителей профсоюзов, народ будет знать, на чьей стороне находятся симпатии церкви» >127>.
Протесты как самих священников-рабочих, так и их многочисленных сторонников среди активистов католических массовых организаций и представителей интеллигенции вынудили французский епЦскопат не предпринпмать жестких мер против священников-ослушников при условии, что они не будут выступать против Ватикана.
Лишенное помощи и поддержки со стороны церкви, движение священников-рабочих пришло в упадок и, казалось, сошло со сцены. Смерть папы Пия XII в конце 1958 г. и избрание его преемником кардинала Ропкаллп, бывшего ватиканским нунцием в Париже в период наиболее активной деятельности последних, вселили новые надежды в сторонников священников-рабочих. Говорили, что новый папа — либерал, что он якобы намерен обновить социальную доктрину церкви, что он относится с симпатией к священникам-рабочим.
Но этп надежды были вскоре развеяны по ветру самим папой. В первой же своей энциклике — «Ad Petris cathedram» от 2 мая 1959 г. Иоанн XXIII заявил, что он одобряет социальную доктрину церкви в той форме, в какой она была изложена его предшественниками. Необходимы единство и согласие между социальными классами, заявил папа. В этой области в последнее время имеются «вдохновляющие сигналы». В некоторых странах, уверял папа, межклассовые отношения и споры становятся менее острыми. Различия между социальными классами якобы постепенно исчезают. Границы классов якобы все более расширяются, стираются грани между рабочими и работодателями. В этом лучшем из мпров единственными нарушителями спокойствия являются коммунисты, которых церковь осуждала п осуждает.
Одним словом, папа-«либерал» дал понять всему миру, что он является таким же сторонником классового сотрудничества и буржуазного порядка и таким же врагом революционного пролетариата, каким был его предшественник. И чтобы это ни у кого не вызывало сомнений, папа приказал окончательно запретить деятельность священников-рабочих.
По приказу Иоанна XXIII в августе 1959 г. глава «св. канцелярии» кардинал Оттавиани направил французскому епископату инструкцию, в которой предписывалось немедленно распустить священников-рабочих. В инструкции было сказано: «Святой престол считает, что работа на заводе или фабрике несовместима с жизнью и обязанностями священпнка» *. Почему несовместима? А потому, сказано в инструкции, что «труд на заводе или даже в небольших мастерских ставит священника в условия, в которых он постепенно поддается влиянию окружения. «Священник в труде» не только погружается в материалистические условия, гибельные для его духовной жизни и часто опасные для его целомудрия, но он также вынужден, помимо своей воли, думать, как думают его товарищи по работе, по социальным и профсоюзным вопросам и участвовать в борьбе за удовлетворение их требований: опасный путь, быстро приводящий священника к участию в классовой борьбе. А это недопустимо для священника» >128> >129.
Здесь что пи фраза, то перл, достойный восхищения. Кардинал Оттавиани. утверждает, что, поступив на фабрику, священник поддается влиянию окружения. Какому влиянию? Само собой разумеется, революционному. Почему же не он оказывает влияние на рабочих, а рабочие на него? Да потому, что рабочие не доверяют ему, они видят в священнике представителя интересов капиталистов. Далее. По ‘мнению Оттавиани, условия труда па фабриках и заводах гибельны для «духовной жизни священника и опасны для его целомудрия». А как же с духовной жизнью рабочего (целомудрие не в счет), вся жизнь которого проходит в таких условиях? Этот вопрос, по-видимому, не волнует кардинала Оттавиани.
Но изъяны в духовной жизни, нарушение целомудрия еще полбеды, в конце концов церковь прощала такие естественные для грешного человека пороки. Церковь не может допустить, не может простить другого: участия священников в классовой борьбе, не вообще, а на стороне пролетариата. То, что условия труда в капиталистических странах заставляют трудящихся вести классовую борьбу против капиталистов, цитируемый нами документ не только не отрицает, но подтверждает. Каковы-же обязанности священников по отношению к этой борьбе? Должны ли они выступать вместе со страждущими против их угнетателей? Никоим образом, заявляет Оттавиани. Что же они должны делать? А то, что делали до сих пор: призывать трудящихся «сотрудничать» с капиталистами, то есть безропотно нести ярмо капиталистической эксплуатации.
Когда зарождалось движение священников-рабочих, аббат Шапулье не без бахвальства писал: «Католики не осмелятся больше жаловаться, что церковь отказывается обратить в свою веру мир рабочих, что она боится, как бы ее священники не заразились марксизмом, живя среди людей, являющихся приверженцами марксистской идеологии. Церковь боится? Да что вы! У всякого истинно верующего такая мысль должна была бы вызвать ужас, и каждый обладающий христианским инстинктом должен решительно ее отвергнуть. Вся история церкви является протестом против столь оскорбительной инсинуации» >130>.
Однако факты — вещь упрямая: католические миссионеры, которые были готовы в средние века полезть в пасть льва во славу господа бога, в XX в. спасовали перед трудящимися, бежали от рабочих, подтвердив еще раз ту общеизвестную истину, что церковь защищает интересы эксплуататорских классов.
. Так бесславно закончился эксперимент кардинала Сюара, который принес столько огорчений, разочарований и конфуза французским и итальянским кардиналам.
ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА МИЛАНИ
В
